Владимир Ераносян - Кир-завоеватель

Никто, кроме Гарпага, не смог бы разоблачить Пактия. Его жилище напоминало хлев, а все свое жалованье он раздавал беднякам, заслужив их безмерное уважение. Но Гарпаг следил за Пактием не меньше года и однажды он понял, что частые походы казначея к утесу происходят неспроста. У Пактия имелась собственная пещерка, где он складировал по монетке в день после посещения вверенных ему хранилищ.

– Ну и как ты смог собрать столько золота? – донесся вопрос из полумрака.

Пактий испугался. Он смутно, но каждую ночь представлял тот день, когда кто-то проследит его путь и отыщет его тайное место. То самое, где он становился самим собой и мог предаться своему единственному пороку – любованию этим блестящим металлом, не чужим, а принадлежащим ему. У него накопилось много. Сундуки даже иногда сверкали от слабого лучика солнца, преломляющегося о перекрывающий вход огромный валун строго в одно и то же время. Потом солнце уходило в зенит. Тогда его тайник накрывала тень, и становилось грустно от того, что он не может тратить накопленное без оглядки на новых сатрапов, открыто и безбоязненно.

– Это оказалось просто, доверие ко мне привело к бесконтрольности, леность персов освободила меня от обысков, складки в грубой ткани аскета от трех стежков иглы превращаются в карман. Вот и все, – честно ответил Пактий. – Но пришел конец моему воровству, раз здесь Гарпаг, десница Кира…

– Креза ты тоже грабил? – спросил Гарпаг.

– Креза я не грабил, он знал, что я вор, – заявил казначей.

– И почему же не казнил тебя, а позволял воровать?

– Потому что знал, что я одинок и алчен. Что я болен. Что чахну в укромном месте над похищенным золотом, не зная, как его потратить. И, конечно, потому что бывал в этом месте. По сути, этот тайник – его четвертое хранилище, которое Крез берег на черный день… – заплакал Пактий. – Для него он настал неожиданно, теперь для меня.

– Неужели ты бы не хотел с пользой потратить эти сбережения? – вдруг осенило Гарпага.

Этот Пактий мог пригодиться не меньше, чем его золото, ведь у этого человека среди его соплеменников была незапятнанная репутация честнейшего из людей. Он мог поднять на борьбу против персов недовольных их присутствием лидийцев. Гарпаг понимал, что для роли лидера восстания в чужих краях он негоден, для любого местного он – такой же захватчик и угнетатель, как и перс Табал.

– Потратить? Так ты не казнишь меня? – недоумевающе захлопал глазами Пактий.

– Да, потратить на восстание против персов… Нанять ионийских гоплитов. И подкупить мидян, – нарисовал перспективу Гарпаг.

– Ты поведешь нас?

– Нет, ты теперь вождь, если хочешь жить…

Ионийцы и остатки верных Гарпагу мидян напали на верхний город и, молниеносно перебив большую часть оставленного Киром гарнизона, подступили к внутренним стенам, защищающим акрополь.

Им нужна была голова вождя маспиев Табала – сатрапа Лидии. И сокровища! Набрать армию, способную сражаться с персами, в разоренной и истощенной стране без огромных средств было нереально.

Пактий не участвовал в штурме. Он объявил себя лидером освободительной войны и подбивал народ на неповиновение персам. Получалось у Пактия плохо. Одной репутации праведника не хватало.

Сформировать массовое ополчение не удалось. Его призыв к согражданам скинуть захватчиков, снова поменяв кифары на мечи, не увенчался успехом. В нем все же видели казначея с добрым именем. Это не помогало там, где многие предпочли бы видеть воина с плохим.

Ораторским даром Пактий также не обладал, а золото из его тайника быстро разлетелось по городам Ионии, предоставившим всего два отряда гоплитов.

Эллины не особо ладили с оставшимися в распоряжении Гарпага мидянами, имея свежие воспоминания о том, кто именно осаждал их города. Поэтому действия напавших на Сарды мятежников не были согласованными.

Табал смог закрыть ворота внутренней стены и засесть с верными телохранителями в двух святилищах и царских палатах у акрополя.

Гарпаг поручил Пактию закончить дело с недобитыми маспиями, оставив ему наемников-эллинов. Сам же отбыл в Каппадокию…

Восстание, конечно же, может начаться стихийно, если есть весомый повод – казус белли. Но когда имеется заинтересованный организатор, то повод рождается в его изобретательной голове. Гарпаг спланировал все с начала и до конца.

Когда искра попадает в сухой хворост, а ветер стремительно распространяет пламя – плавится воздух, и он спирает дыхание у людей.