Константин Кокозов - Иосиф Сталин

Через полтора месяца младенца покрестили, но крестным был не Яков Эгнаташвили, который крестил тех парней-ушедших из жизни.-Извини крестный-сказали молодые родители Якову-Твои руки оказались несчастливыми, пусть этого малыша покрестить другой. И покрестил Иосифа, Барамов. Мальчик родился худым, совсем крохотным, кожа да кости и с изьяном, второй и третий пальцы на левой ноге сросшиеся, на спине красные пятна. Кэкэ дрожал над ним, боялся, что умрет этот точно так же, как те Мишико и Георгий, не выживет. Ел плохо, а скоро и есть нечего было. У молодой матери от переживаний матери, что не выживет сын пропало молоко. Слава богу, жена Якова Эгнаташвили была тоже молодой роженицей, кормила уже третий месяц своего сына и молока у нее было вдоволь. Лишнее молоко выдаивали у женщины, чтобы не болела грудь, а потому маленький Сосело, с удовольствием тянул титьки у своей соседки. И молоко ее пошло на пользу, малец начал немного поправляться, а через полгода щеки порозовели, но оставался Сосо худеньким, но крепким. Родители нарадоваться не могли.

Смысл жизни появился у родителей Сосело. Кеке и Бесо самого жирного барана купили на базаре и принесли в жертву церкви на горе Гориджвари, поставили там икону, прошагали по святым местам. И всегда в молитвах за здоровье сына Кэкэ не забывала сказать, что помнит свой обет, своего Сосело отдаст, как только он подрастет в руки Господа, сделает из него священника, а может и митрополита.

И Сосело оправдывал надежды матери, в девять месяцев начал ходить и так же быстро стал выговаривать слова. Мама и папа произносил отчетливо, а как только спрашивали как его самого зовут, выговаривал только две буквы Со, вместо Сосело. К двум годам, общаясь часто своими молочными братьями детьми Эгнаташвили, Сосело разговаривал ясно и уверенно прохаживал по земляному полу, единственной комнаты, где жила семья Виссариона Джугашвили.

Он любил делать круги в комнате опираясь на стопах и делая гримасу на лице, пугал родителей. И родители от счастья взрывались громким смехом. Если с сыном повезло и он рос как в сказке не по дням, а по часам, то дела Бесо Джугашвили шли не так хорошо. Работы то бывало много, то не бывало, а когда не бывало Бесо пил. Друг его священник Христофор Чарквиани, всегда имел вино, приносили сердобольные прихожане, зная его чрезмерную любовь к этому виду питья. И Чарквиани охотно делился со своим собутыльником Бесо. Не смогла Кэкэ мужа отучить от этого пристрастия. Теперь видя подрастающего сына, Бесо говорил -Я пью за мего Соселло, за его здоровье, за его будущее, за его будущее занятие мастера по сшитью хромовых сапог, которому отец так научить, что он станет лучшим сапожником в Грузии, а может и всей Российской империи.

Очень скоро Бесо из-за своей чрезмерной любви к вину, остался без работы. Ушли наемные работники, не имея работы неделями из-за пьянства хозяина. Заказы на сапоги сокращались и вскоре прекратились и Бесо пришлось закрыть свою мастерскую и устроиться на работу в фабрику Барамова. Однако и там пьянство не дал Бесо кусок хлеба. Он то ходил, то не ходил на фабрику и в конце концов вообще перестал, а деньги на вино просил, вернее требовал у жены.

Опасения Кэкэ оправдались и у мужа стали трястись руки при виде зеленого змия. Не было помощи от такого мужа, а иногда он и прикладывал руку к жене, которая трудилась от зари до зари и вела свое хозяйство, растила сына, тянула экономику семьи вперед. Сосело рос смышленым мальцем, отвечал на вопросы спрашивающих вдумчиво и не по детски основательно. Был добрым и услужливым. Если какой -нибудь незнакомец спрашивал где найти того или другого человека-соседа, или дом его, мальчик брал за руки незнакомца и отводил к ним, выкрикивая при приближении к их дому «Дядя Валико, вот этот дядя к Вам.» Бывало за эти свои добрые поступки Сосело заслуженно получал кусочек сахара, в то время дефицитная сладость.

6

Когда Сосело шел шестой год, в 1884 году, вдруг заболел оспой, еле выкарабкался. Мать всех врачей в Гори собрала, к самым знаменитым знахаркам и бабкам ходила, приглашала к больному, чуть сама не отдала Богу душу, но своего Сосело вытащила из тяжелых лап серьезной болезни, хотя она, эта болезнь оставила на лице ребенка на всю жизнь свои следы сделала его рябым.

Однако Кэкэ была благодарна Богу зато, что его единственное счастье, ненаглядное чадо, выздоровел и живет да растет на радость ей. Рос Сосело и был очень общителен среди своих друзей, сверстников.