Константин Кокозов - Иосиф Сталин

Отсюда Иосиф Джугашвили, заботясь о делах партии, пишет Ленину.» По моему, для очередней задачей, не терпящей отлогательства, является организация центральной (русской) группы, объединяющей нелегальную, полулегальную и легальную работу на первых порах в главных центрах (Питер, Москва, Урал. Юг). Назовите ее, как хотите, « Русской частью Цека» или вспомогательной группой при Цека-это безразлично. Но такая группа нужна как воздух. Как хлеб… С этого, по-моему, и пойдет дело возрождения партийности. Не мешало бы организовать предварительное совещание работников, признающих решения Пленума, конечно, под руководством Цека… Теперь о себе. Мне остается 6 месяцев. По окончании срока я весь к услугам. Если нужда в работниках в самом деле острая, то я смогу сняться немедленно» Многие недоброжелатели Сталина, это письмо толкуют так, будто бы Сосо себе набивает цену, заявляя, что если нужно вам товарищ Ленин, то сбегу, чтобы не произошло и помогу вам. Эта мысль имеет смысл тогда, когда известно товарищам некоторым, хотя бы, что в 1917 году РСДРП придет к власти. Как известно Ленин в 1916 году говорил молодым революционерам, « мы старые революционеры не станем свидетелями строительства социализма, а вот вы молодые очень может быть». Потому письмо Кобы к Ленину говорит о деловых разговорах и отношениях между ними.

Читая эти строки, читатель должен понимать, что если бы это письмо попало в руки жандармов, то Кобе срок ссылки еще больше увеличили бы и отсылали бы в настоящую Сибирь. Этим – то отличались революционеры от простых людей, что многие вещи они делали без вознограждения, бесплатно, без оплаты, и, зная, что могут и жизни лишиться, но от борьбы за счастье простого человека не остывали и не откреживались.

Никто из них, революционеров и в мыслях не допускал, что в 17 году власть в России окажется в их руках и надо с Лениным быть в хороших отношениях, чтобы должность хлебную получить. Бедные, все они зарабатывали болезни в ссылках, в эмиграциях и у себя дома скрываясь в подвалах. Кстати, товарищи Коба написали ему ответ и попросили выехать в Питер, вплотную заниматься делами. Не все революционеры могли писать статьи, выпускать газеты, писать работы по тому или другому вопросу. Не надо близкие отношения установившиеся между Кобой и Лениным только связать с обеспечением финансов с помощью эксов. Ничего этого не доказано. А предположения, что, наверное, было так, еще раз потдлверждает, что мысли и ум Кобы нужны были в разных направлениях революционной деятельности того времени. Потом, если, допускать, что только финансовая сторона сближала двух титанов революции еще с тех времен, то Коба никогда рядом с Лениным не был бы, и, он бы так крепко на него не опирался.

После прихода к власти, в распоряжение Ленина было целое государство, а он, Ильич, Джугашвили всеравно рядом желал видеть, даже в первые месяцы вместе в одном кабинете трудились. Дело было в том, что идеи марксизма были очень близки и Ленину, и Кобе. Коба лучше всех понимал Ленина, был его единомышленником по всему спектру проблем, от прихода к власти методом вооруженного восстания и выпуска политических листовок. Потому с каждым годом отношения Ленина и Сталина сближались и крепли. А находясь в эмиграции Ленин многие проблемы организации революционного движения обсуждал с Кобой, решал с ним. То что Иосиф не подлизивался, назовем вещи своими именами говорит и следующий факт. Коба пишет в Москву, своему знакомому по Тифлису и Баку некоему Бобровскому: «Я недавно вернулся в ссылку («обратник»), кончаю в июле этого года. Ильич и К зазывают в один из двух центров, не дожидаясь, окончания срока. Мне же хотелось бы отбыть срок (легальному больше размаха), но если нужда острая (жду от них ответа), то, конечно, снимусь. А у нас здесь душно без дела, буквально задыхаюсь. О заграничной « буре в стакане воды», конечно, слышали: блоки-Ленина-Плеханова, с одной стороны, Троцкого-Мартова- Богданова, с другой. Отношение рабочих к первому блоку, насколько я знаю, благоприятное. Но вообще на заграницу рабочие начинают смотреть пренебрежительно: «Пусть мол лезут на стенку, сколько их душе угодно, а по-нашему, кому дороги интересы движения, тот работает здесь, остальное приложиться» По моему и рабочие правы». Все правидиво описал, ни грамма подхалимажа. Выполнив в Петербурге все задачи возложенные на Кобу, он вернулся в Вологду, где должен был получить присланные товарищами 70 рублей на побег.

Однако эти деньги присвоил некий Арам Иссакович Иванянц и Кобе пришлось вернуться в Сольвычегодск для продолжения отбытия ссылки. Об отсутствии в городе некоторое время у него была справка от революционера врача, у которого жил в Вологде, и Коба у него лечился, якобы, от туберкулеза.