Евгений Санин - Иду на Вы

Белдуз быстрыми шагами вышел из шатра.

А Славко сделал пару шагов к главному хану и, холодея от собственной наглости, потому что в ней вдруг увидел лучик надежды и на спасение, и на то, ради чего он еще ехал в Степь, просительно протянул ладонь:

– А ты?

– Что я? – даже отшатнулся главный хан.

– Как что? – притворно изумился Славко. – Белдуз сказал, что хорошему вестнику за добрую весть положена награда, вплоть до такой, какую он сам попросит!

– Ну и что?

– А то, что тут не просто вестник, а сама весть, причем живая и, как я своими ушами 105 слышал, самая что ни на есть хорошая!

Ороссоба несколько мгновений смотрел на дерзкого русского отрока, и вдруг морщины на его плоском, давно потерявшем всякую живость лице весело задрожали.

– Ха-ха-ха! – уже по-настоящему засмеялся он и, утирая ладонью выступившие на глазах слезы, пожаловался ханам: – Столько лет прожил. Думал, все на свете видел. Все знаю. А оказывается, нет! Не все! Живую грамоту, да такую наглую, чтобы сама себе еще и награду просила, – первый раз в жизни встречаю!

Он еще ближе подозвал к себе Славку и спросил:

– Ну, и чего же ты хочешь, живая грамота? Проси. Дам!

– Верни, хан, из полона мою мат… кормилицу! – быстро поправился Славко. – Я ее даже выкупить могу!

– Хорошо! Так уж и быть. Мы выполняем эту твою просьбу! – милостиво согласился главный хан. – А ты знаешь, где она?

– Нет… – пожав плечами, низко опустил голову Славко.

– Так поищи! Вот тебе мой пропуск… – Ороссоба достал из ларца небольшую медную пластинку. – С ним можно пройти в любой конец Степи. Но тебе он не понадобится. Я дам тебе провожатого. Это – для твоей кормилицы. Когда отыщешь ее и выкупишь, то отдашь его ей. С моим пропуском никто ее в Степи даже пальцем не тронет! А сам – сразу назад!

Вручая пропуск, хан неожиданно цепко и больно ухватил Славку за локоть.

– А теперь скажи мне, как на самом деле погиб Куман? Не вел ли каких разговоров с ним хан Белдуз?.. – над самым ухом прошипел он.

Понимая, что жизнь злейшего врага сейчас находится в его руках, Славко открыл уже рот, чтобы рассказать все, что сделал Белдуз со старым половцем и о чем он говорил ему, но тут полог шатра откинулся, и телохранитель ввел купца.

Не зная, зачем его привели, он вопросительно взглянул на главного хана и вдруг увидел русского отрока в одежде своего сына… Трудно было не признать эту шубу, шапку и сапоги, которые он привез ему из Царьграда… Он никак не мог ошибиться!

– Ладно, после расскажешь! – ничем не выдавая досаду, остановил Славку хан, и тот, спохватившись, обрадовался тому, что не успел сказать ни слова. Ну, выдай он сейчас с головой Белдуза. А дальше что?

Ханы между собой всегда общий язык найдут, помирятся за чашей своего айрана, а он так и не найдет свою матушку.

Он благодарно взглянул на так вовремя пришедшего купца и ахнул про себя, встретив его, полные вопросительного ужаса глаза.

«Так ведь это же отец Звенислава! – вдруг дошло до него. – Если сейчас же его не опередить, такое может начаться…»

Но пока Славко придумывал, что сказать купцу, как тот сам подошел к нему и спросил:

– Как тебя звать, отрок?

– Златослав! – улыбнулся ему Славко.

– Зл… Златослав?!

Купец обошел Славку кругом, оглядывая со всех сторон его одежду и обувь, и продолжил:

– А скажи, отрок, откуда у тебя эта шуба и… особенно сапоги?

– Друг на время одолжил! – как можно беззаботнее ответил Славко.

– И… где же сейчас этот твой друг? – голос купца дрогнул.

«Да не беспокойся, с ним все в порядке! Для его же пользы так сделано было! Я тебе еще все объясню!..» – умоляюще поглядел на него Славко и, показывая глазами на старшего хана, сказал:

– Погоди, не видишь, меня сам их главный хан зовет!

К его счастью, Ороссоба действительно снова поманил к себе Славку. Когда тот подошел, 106 он приказал ему составить короткую грамоту в Корсунь.

Тут же раб-писарь поднес к нему калам с чернильницей и лист пергамента.

«Час от часу не легче!» – поежился Славко и, чувствуя на спине взгляд купца, под диктовку главного хана покрыл весь лист всего лишь тремя знакомыми ему буквами.

Раб-писарь старательно присыпал написанное мелко толченным песком, стряхнул его, и Ороссоба протянул грамоту купцу:

– Вот! Отвези ее в Корсунь!

Купец медленно перевел взгляд на лист пергамента, и глаза его стали быстро округляться от изумления.

– Что это? – уже окончательно ничего не понимая, прошептал он.