Евгений Санин - Иду на Вы

Но все было необычно в этом походе.

Те же бывалые дружинники, привыкшие подолгу идти походным строем и выстраиваться боевым порядком только в случае опасности, удивленно переспрашивали:

– В какой-какой?

И тут же получали радостный ответ от своих товарищей:

– В боевой!

Не случайно люди издревле завидовали птицам.

И тут – как было с завистью не вздохнуть, глядя на них?

Только они с высоты своего полета могли видеть всю красоту и мощь боевого порядка русских войск!

Шли не обычным походным строем, а развернутыми сразу для боя тремя полками. Грозно блестели на солнце острия наконечников копий. Ярко горели красные русские щиты.

Конечно, идти так было медленней. Но зато теперь, откуда бы ни появилась угроза, будь то хоть вся половецкая рать, она сразу же наткнулась бы на целый лес остро отточенных копий.

Все это было хорошо видно птицам.

Но даже самые зоркие орлы не сразу бы увидели далеко ушедший вперед большой отряд с ростовскими и смоленскими воями, возглавлять который Мономах отправил своего сына – Ярополка Владимировича.

Прячась за холмами да по логам, этот отряд сначала осторожностью, затем хитростью и, наконец, мужеством уничтожил большую половецкую разведку хана Алтунопы, не дав никому из половцев уйти живым, чтобы предупредить своих о надвигающейся на них беде.

Днями русское воинство шло то походным строем, то опять разворачиваясь в боевой порядок.

По ночам спали, не разводя огней, довольствуясь холодной ествой и питьем.

И все же половцы прознали о том, что на их земле появилась объединенная русская рать.

Пришел час, когда разведка донесла о несметной силе половцев, которая движется навстречу.

Немедленно Мономах отдал новый приказ всем трем полкам построиться в полной готовности к бою.

Теперь в челе войска, вопреки давнему правилу, были поставлены не дружины главных князей, киевского, черниговского и переяславльского, а собранные со всех концов Руси – ремесленники и смерды. Те самые, на которых еще до начала похода возлагал свои тайные надежды Мономах.

Конные дружины в ожидании своего часа стояли на правом и левом крыле русской рати.

Наконец, словно туча, затмевая весь горизонт, появилось половецкое войско.

Дозорные не обманули. Половцам действительно не было ни счету, ни числа. И особое отчаяние придавало им то, что они впервые бились на своей земле. Всего в одном конном переходе за ними были их вежи, с родными людьми, табунами, русским полоном и всем награбленным и нажитым за десятилетия добром, которое они давно уже считали законно своим…

По давнему своему обычаю, половецкие всадники, под стягами своих ханов, стали кружиться по полю. Все быстрее, быстрее… наводя страх на врага и подогревая себя, то растекаясь по всей степи, то сбиваясь все в более и более крупные отряды.

Так снежный ком, падая с горы, набирает бег и увеличивается в размерах, грозя смести все и всех на своем пути…

Мономах, неотрывно глядевший на них, перевел взгляд на готового хоть сейчас сорваться с места и ринуться в бой Ставра Гордятича. Затем на невозмутимого, как всегда с виду, Ратибора. Чуть заметно приподнял брови: мол, все видишь?

Тот ответил молчаливым кивком.

Опытный взгляд воеводы сразу подметил, что нет в ослабевших от зимней бескормицы половецких лошадях былой свежести. Нет силы и легкости в их всегда крепких в конце лета и по осени ногах. И только вопрос времени – как быстро они устанут носить своих седоков по вязкой, непросохшей еще до конца степной земле.

Единственной надеждой половцев было смять, прорвать, прогнуть строй русских с первого же удара.

Именно для него, наращивая скорость, они так бешено кружились сейчас по полю.

Теперь уже Ратибор, показывая глазами на пешцев, так же молча, с некоторой тревогой, посмотрел на своего князя: выдержат?

Тот положил пальцы на рукоять своего меча и добела сжал их: должны… должны выдержать!

А всадники тем временем перестали кружиться. Они собрались наконец в огромный темный ком, похожий на охватившую весь горизонт грозовую тучу, сверкающую изнутри грозными молниями сабель, и всей массой – людей, коней, доспехов, оружия – ринулись на пешцев…

Онфим стоял в первом ряду, плечом к плечу с одной стороны с мужем Милуши, а с другой – с Сувором. Тут были богатыри и из Смоленска, и из Ростова, и из Чернигова, и других десятков городов и весей…

Половецкие всадники быстро приближались.

Навстречу им, с удаляющимся свистом, хлынул обильный косой ливень темных стрел, выбивший из седел немало вражьих воинов.