Хамархан Хамтай Александр - Воспоминания старого шамана. Путь волка

Напуганные воробьи с синицами взлетели вверх, немного покружили возле дома, потом вернулись на прежние места. Они поменьше и проворней голубя, поэтому могли и не бояться приближения людей или животных.

Сюда же, на забор, слетелись деревенские сороки. Махая длинными хвостами, сороки спорили между собой. Они ругались, стрекотали на понятном птичьем языке. Потом, вдруг, разделились по команде: – одни остались наблюдать, – другие полетели дальше. Так незатейливо и просто носились с ними новости и слухи.

Большого голубя, пернатые, не очень-то любили. Он сильно задавался и никого не признавал. У птиц, в их птичьей иерархии, он находился между дятлом и сойками лесными. Хотя, за нагловатый вид и важность, его пока еще терпели.

День перешагнул свою вторую половину, и солнце не замедлилось, но покатилось дальше. Сороки разнесли в деревне о голубе и Шоно. Деревня сразу оживилась: со всей округи начали слетаться птицы. Так, в Колином дворе собрался целый птичий хор. Там, на краю навеса, на крышах гаража и стайки, – везде теперь сидели птицы. В многоголосье целом, одни чирикали, другие ворковали, а третьи в кучке щебетали, и каркали и стрекотали. Там были птицы разного окраса, размера разного и формы. Облеплены калитка и ворота, облеплен весь большой забор. Преобразилась крыша дома, она заполнилась со стороны двора: от низа самого, до верха. На разных уровнях, как на ступенях, сидели вороны и громко возмущались.

Событие такое не часто происходит, оно – достойное внимания «важных», дорогих персон. Так, вместе с птицами, в ограде, Духи собрались. Они пока не проявлялись, хотя присутствовали, точно, на поединке этом знатном – большого голубя и волка.

Ворон, старый, замахал своими крыльями, невольно привлекая все внимание к себе. Он прыгнул с крыши, пролетел и плавно приземлился, не далеко от дома, – на самое крыльцо. Потоки воздуха подняли пыль и перья. Ворон наблюдал за поединком, потом он стал расхаживать вперед и взад. Как дирижер, – руководить пернатым хором. Так много птиц у Коли раньше не бывало.

В углу, не далеко от будки послышалось рычанье зверя. Волчица все ещё не знала, что нужно делать со своей добычей. То для неё была игра. Голубь в ее лапах трепыхался, – Шоно рычала на него, пыталась посильнее напугать. Хотя со стороны казалось, ее мордашка больше умиляет, нежели вселяет страх.

Недалеко от дома Коли пролетела стая ласточек. Круг описала над соседними дворами, и на втором заходе приземлилась. Как будто шарики гирлянды, уселись ласточки на провода и столб.

«Послышались овации из зала, – все зрители уже на месте. Подняли занавес, – звонок, – второй и третий…, оркестр заиграл, – можно начинать!

Чем жизнь людская отличается от той, звериной? Все те же правила и те же ситуации: поклонники и критики, сторонники и ярые противники. Одни желают для тебя победы, другие, готовы взглядом сжечь и молнией сразить. Третьи, за это шоу уплатили деньги, теперь за «кровные свои» – обязаны эмоций больше получить».

Возня в ограде продолжалась и привлекала все внимание. Голубь дергался ещё, махал потрепанными крыльями. Шоно рычала, и поглядывала злобно, и отгоняла падальщиков от своей добычи. Жизнь теплилась в пернатом теле, но Дух и воля покидали птицу. А зал ревел восторженными голосами. Иные каркали, чирикали, другие стрекотали громко. И только старший, до сих пор, не издавал ни звука. Он молча наблюдал со стороны. Внизу у будки разыгралась драма, где на кону стояли птичья жизнь и эго молодой волчицы. А публика готовилась к развязке: непредсказуемость добавляла остроты. Но время таяло неумолимо. Тут Ворон каркнул: «Карррр!» И неожиданно все стихло: все птицы замерли вокруг.

Дверь на веранду отворилась, и появился Коля. Он появлением своим расстроил чьи-то планы. Хотя чужие планы Колю не касались! Он был в том самом возрасте, когда весь мир вращался рядом. Ворон, избегая столкновения, тут же отлетел. Он увлекал большую стаю за собой. Двор разразился хлопаньем десятков крыльев: пух, перья и частицы закружились во дворе. Однако птицы улетели, далеко не все. На месте оставались самые отважные, чье любопытство взяло верх над страхом…

– Фу, Шоно! Фу, нельзя! – окрикнул мальчуган. – Нельзя так птичек трогать, они нам не враги!