Сергей Ходосевич - Житие святых

Тат, я лошадей догоню! -раздался Прошкин голосок.

Спасибо, Господи! – еще раз перекрестился слуга и погладил мальчика по голове. И именно в этот момент из-за туч выглянуло солнце.

*. *. *

Об этом случае с купеческим мальчишкой еще долго ходили слухи в городе и окрестностях обычно спокойной и ласковой реки Кур. Отец коего умер, когда малому было три года и воспитанием занималась- его мать- матушка Агафья. Богобоязненные люди и священники несли это и дальше по всей Руси, связывая то, что на парнишке после падения не было не одной царапины, с именем Радонежского старца, в честь которого воздвигнут чуть позже сей храм, где это все и произошло.

Прохор же, что был в семье любимым, но своенравным мальчуганом, что освоил грамоту в свои неполные пять лет и проявившего через год после того случая, склонности к наукам- был надеждой семьи, которому сулили большое будущее… Но даже строгая попечительница, что души в нем не чаяла попрекнула как то мальца: Я скоро с твоей химией и арихметикой по миру пойду. Вона книжонок то у тебя, образам места нет, а разве что сказано в священном писании, не достаточно хорошему человеку. Все вобрать в твоем возрасте не можливо… Ты бы, как старшой брат Лексей вмест книг ремеслу обучался, а книжонки нужны, но вторичны, хоть и с науками житие легче, но библия превыше всего… А ты химия, да химия!

И как знать чем бы обернулось и какая из всех наук перетянула бы к себе и пленило бы душу, если бы не дружба Прошки со старым служителем того самого храма. Всего то на всего певчий, но душа… Душа иеромонаха! Сколь почерпнул он из посиделок с ним за медовыми пряниками и сладким варом из лесных ягод. Этаки с такой вкуснятиной можно и обсудить Екатерининский указ об экономических крестьянах и алхимиках средневековья и лечебных травах, но больше всего разговоров было о Создателе и его сыне… Прохор соглашался, что дева Мария родила Христа, однако шепотом спрашивал про отца: Он же не мог появиться ниоткуда, значит должна быть женщина, что должна была дать ему жизнь…

Эка, ты замахнулся, малец! Ну тогда считай, что его мать- Любовь… Любовь его святой души, что побудила его создать мир и эту любовь он передал людям, чтобы мы любили его и друг друга…

А разве царица наша любит своих холопов, ежли так, что любит, то чаво им и вовсе свободными не стать. Почему люди не равны. От рассвета до заката гнут спину одни, а богатство у тех, кто ими правит… Разве это по божьи?

Варлаам, как просил называть старец сразу уходил от таких разговоров, сунув мальцу в руки библии и указав на еще не оставшееся угощенье.

Где то через год, после их случайного знакомства, Варлаам ушел в монастырь, приняв постриг, а Прошка со своей неуёмной тягой к знаниям, сам стал учителем, собирая вокруг себя ватагу крестьянских ребят и уча их грамоте, неминуемо рассказывал о великом даре людям Создателя, что называется – Любовь.

Еще где то года так через четыре через его город потянулись военные обозы. Вокруг судачили о заговоре ляхов, о стонущем под басурманами народе Малороссии и героизме казачьего воинства. День и ночь солдаты русской императрицы тащили на себе тяжелые пушки и вооружения, неся вместе со знаменами и штандартами иконы заступницы русской земли, Казанской богоматери. Нет, не семье мальчика, не самому Прохору не довелось увидеть дыма и пожарища этой войны. Все было рядом, военные прибывали и уходили из неприступной до сели крепости. На этот раз здесь не было выстрелов и огня тех невидимых сражений что шли далеко отсюда.. Но воины с крестами героев на груди и страшная болезнь с востока, что косила жизни мирных людей, далеких от всего происходящего вскоре стали явью. Страшная болезнь не пощадила и Прохора.

Небольшой город словно закрыло крыло огромного дракона, который взирал с небес: Ну когда же последний, самый сильный из этих людишек издаст последний вздох. Болезнь не чадила никого, не крестьян, не знать…

И только батюшка того самого храма, с колокольни которого упал Прохор, уставший отпевать души усопших, еще держался и молился за здоровье каждого, кто еще мог сопротивляться этой страшной эпидемии.

С очередным обозом с боевых действий в крепость прибыли монастырские сестры из под Киева. Они решили пронести по городу и селам икону заступницы земли Русской, что была передана им в дар святыми отцами из лавры. Крестный ход готовили три дня, собирая под знамена Бога и русской армии всех, кто мог хоть чем то и как то помочь городу. К тому же в крепость пришли радостные вести с фронта о победах Потемкина. Крым уже не часть Османской империи!!!