Владимир Цесис - На задворках империи. Детские и юные годы Давида Ламма

Рано утром поезд добрался до Днепропетровска. В справочном бюро, киоск которого находился на железнодорожной станции, Илана узнала, что Арон Абрамович Ламм, ее шурин, живет в трех километрах от железнодорожного вокзала.

После долгой дороги с детьми усталая Илана в конце концов добралась до дома своего близкого родственника. Это было одноэтажное здание с небольшим палисадником во дворе, а не большое типично городское здание. Дверь открыла жена Арона Абрамовича, Фрида Давыдовна. Как и Илане, ей было хорошо за тридцать. В женщине с двумя детьми, которая стояла перед ней в больничных халатах, она не могла узнать своей родственницы.

«Вы кто будете? – спросила она. – Сегодня я уже подавала беженцам. Идите своей дорогой».

«Фрида, ты меня не узнаешь?» – спросила Илана, с трудом сдерживая слезы.

«Ох, Иланочка, мне так жаль. Ведь я и в самом деле тебя не узнала. Что с тобой случилось? Вы, что ли, из тех военных беженцев? Я вижу, у тебя ребеночек на руках, поздравляю!»

«Спасибо, Фрида. Это мой новорожденный сын. Его зовут Давид. Он родился в первый день войны. Что касается Виктора, ты видел его два года назад. Фрида, мы убегаем от немецкого наступления. Вероятно, они уже в Бельцах, – объяснила Илана, – я покинула больницу, не дожидаясь выписки, и так торопилась, что у меня даже не было времени попасть домой, чтобы переодеться. Вот почему я здесь в такой странной одежде. Я покинула Бельцы с детьми на руках, и кроме документов, куска хлеба и двух картофелин, у меня ничего с собой не было. Мне повезло, что, по крайней мере, Самуил снабдил меня всеми документами».

Входная дверь открылась шире, и на пороге появился шурин Иланы Арон Абрамович Ламм. Арон был на пять лет старше своей жены. За руку его держал шестилетний сын Миша, мальчик чуть ниже среднего роста, с красивым лицом, на котором застыло серьезное выражение. Илана знала, что Арон работал учителем в химическом техникуме. Было очевидно, что он услышал часть разговора.

«Иланочка, дорогая, заходи. Добро пожаловать. Поздравляем с новорожденным! Как жаль, что он родился в такое страшное время! Расскажи, как дела у моего младшего брата?»

«Что же с ним будет? Он ушел на фронт. Полагаю, их еще будут перегруппировывать, но на самом деле, я понятия не имею, где он. Я покинула Бельцы три дня назад и приехала сюда двумя поездами. При нашей последней встрече вы сказали, что я обязательно должна приехать в Днепропетровск, чтобы пожить с вами, вот я и приехала».

«Конечно, конечно, – ответил Арон. – Заходи. Располагайтесь в спальне моего сына и чувствуйте себя как дома».

Илана была рада пожить со своими близкими родственниками. У Фриды был приблизительно тот же размер одежды, что и у ее незваной гостьи, поэтому Илана наконец смогла избавиться от своих больничных халатов и переодеться в обычные вещи.

После того, как гости помылись, настало время для доброй семейной трапезы. А вслед за ужином, в ходе которого ее участники обменялись известными им новостями о военной ситуации, обе семьи отправились спать.

Пока Илана со своими детьми готовилась ко сну, через тонкую комнатную перегородку до нее доносились звуки горячей дискуссии между ее шурином и его супругой, но изрядно измученная хаосом последних трех дней, она сразу уснула. Ее уставшие дети также были спокойны и безмятежно спали в течение всей ночи.

Утром вся семья уселась за столом, покрытым белой скатертью. Во время еды взрослые возобновили обсуждение текущих событий. В конце завтрака Аарон прочистил горло и сказал Илане, что он должен сообщить ей что-то важное.

«Не обижайтесь, дорогая Илана, – начал Аарон, – но вы должны понимать, что в этот критический момент нам нужно думать о выживании не только вашей семьи, но и своей. К сожалению, утренние новости не слишком радуют. Немцы продвигаются по всем фронтам. Вчера ты сказала нам, что, по словам моего брата, нацисты – беспощадные убийцы и кровавые монстры. Поздно вечером мы с Фридой решили, что мы и сами должны подумать об эвакуации. Техникум, где я преподаю, планируют эвакуировать отсюда на восток, и как учитель, я должен сопровождать учащихся. К счастью, у нас относительно много времени для этого. Пожалуйста, не поймите меня неправильно, Илана, но мы с Фридой обязаны позаботиться о своей семье, и мы искренне желаем вам всего наилучшего. Вчера мы с Фридой думали, что вы можете остаться с нами, раз уж это необходимо, но сегодня решили, что пребывание с нами не принесет вам ничего хорошего. Мы считаем, что для вас будет правильнее, если вы отправитесь со своими детьми в эвакуационный пункт. Один из этих пунктов расположен на улице Короленко в школе, не слишком далеко отсюда, я там когда-то преподавал. Там вас включат в Программу поддержки беженцев, поддерживаемую государством, и, без сомнения, учитывая то, что у вас новорожденный, они как можно скорее эвакуируют вашу семью. Вы сейчас в ужасном состоянии, так что вот вам тридцать рублей. Мы не думаем, что вам нужна дополнительная одежда, потому что если они увидят, что вы одеты получше и имеете при себе некоторый багаж, то могут не поверить, что вы настоящие беженцы. Не говорите им, что у вас есть родственники – они откажутся принять вас и отправят вас к нам. Я знаю, что в этих переселенческих пунктах они предоставляют беженцам всю необходимую помощь для эвакуации».