Лора Козловская - Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…

Но, увы, в Могилеве их никто не ждал!.. О присутствии в Ставке столь опасных беженцев не было и речи! Как только все эти измученные долгим переездом люди приехали к месту назначения, в Могилев, им тут же было приказано в 24 часа покинуть город и ехать куда угодно, хоть в Тамбов… хоть в Пензу… хоть в Саратов… хоть к черту на рога, но только подальше от Могилева… подальше от Ставки!

Тут… нервы этих людей не выдержали, и они начали устраивать истерики, вздымая к небесам руки, но их некому было слушать. И уже утром от их присутствия в Могилеве не осталось и следа…

Неудивительно, что продолжительный переезд из Ковно до Могилева поглотил все средства этих несчастных людей, и одному Богу дано было знать, что их ждало в дальнейшей дороге, ведь в стране царила неразбериха, в городах и весях России люди пухли от голода, кругом царили грабежи и убийства…

Но были в Империи и другие, не тронутые войной города, словно все ещё живущие в благословенном 1913 году. К таким городам можно было смело отнести и город Могилев, который хоть и всколыхнулся, как и вся Россия, от объявленной войны, но на значительное изменение привычного для него уклада жизни это никак не повлияло. Всё так же, как и перед войной, работали учебные заведения, магазины, рестораны, кофейни… Проходили службы в церквях всех конфессий… Люди спешили в театры, кинематограф, ходили в гости. Все так же шли на службу утром чиновники, а вечерами играли в карты и развлекались с дамочками полусвета. И всё так же важный полицмейстер ездил на паре лошадей и наводил в городе порядок…

А еще, как и прежде, люди влюблялись, женились, разводились, рожали детей… Всё с тем же азартом перемывали друг другу кости, обсуждали последние веяния моды… Всё, как и прежде! Всё!.. Но… с одной лишь оговоркой – в те дни в душах людей, помимо интересов к своей и чужой личной жизни, помимо размышлений о смысле бытия да о хлебе насущном, множились страхи, связанные с тревожными военными сводками, поступающими с фронтов жесточайшей войны.

Вот именно в этом тревожном 1915 военном году, в конце его уходящего лета, а конкретно, в день 29 августа, молодой поляк Михаил Богдан и приехал в военную столицу Российской Империи – в город Могилев погостить у своего близкого друга Станислава-Аугустаса Войцеховского.

Дружба двух приятелей – Михаила Богдана и Станислава Войцеховского – уходила корнями в их раннее детство. Уже с тех самых пор они были не просто друзьями, они ощущали себя – братьями!..

Двадцативосьмилетний Станислав Адамович Войцеховский работал управляющим в одном из приватных банков Могилева, был богат и водил знакомства с завидными невестами из благородных семейств их города. По жилам Станислава Войцеховского текла голубая кровь знатных польских, литовских и немецких родов. А фамилия его отца, которую он носил, принадлежала к древнепольскому дворянскому роду Войцеховских. Еще в 1815 году, когда центральная Польша вошла в состав Российской Империи, император Александр I предоставил польской шляхте права русского дворянства, и предки Станислава переехали на постоянное местожительство в Санкт-Петербург, где сначала и родился его дед, Ян Войцеховский, а впоследствии и его отец, Адам Янович Войцеховский.

Будучи еще молодым человеком, Адам Войцеховский, в будущем отец Станислава, переехал из Санкт-Петербурга на постоянное место жительства в Варшаву, где оставалось проживать много его родственников и по линии отца, и по линии его матери. Там он получил хорошее образование, а позже очень удачно женился на дочери важного чиновника из влиятельного семейства Ландсбергисов, корни которого имели литовское происхождение. Семейство Ландсбергисов являлось носителями баронского титула, получив его от предков, титулованных дворян в нескольких поколениях. Представители семейства Ландсбергисов, по большей своей части, являлись банковскими служащими.

Сам же Станислав, сын Адама Войцеховского, родился в Варшаве в апреле 1887 года, однако все своё детство провел в Гродненской губернии, в одном из имений своего деда, барона Генриха-Гедеминаса Ландсбергиса, отца своей матери.

Дедушка и внук души не чаяли друг в друге, поэтому Станек, как звали малыша дома, практически не покидал деда и даже разъезжал с ним по всевозможным делам, куда дед брал его с чрезвычайным удовольствием.

С самых ранних лет маленький Станек, пухленький, златокудрый малыш с кукольными чертами лица, привык, чтобы им всегда и все восхищались…