Владимир Афиногенов - Аскольдова тризна

— Кто он?

— Садовник сельской церкви.

— Боже! — воскликнул священник. — Наш Феодосий…

— А кто ему дал эти цветы? — строго спросил заклинатель.

Дьявол! — резко прозвучало в ответ.

Тут же послали с обыском к Феодосию. Через некоторое время привели и его самого, трясущегося, как осиновый лист… Принесли и копию договора с дьяволом, составленного рукою садовника. Вот его текст…

«Господин и владыка, признаю вас за своего бога и обещаю служить вам, покуда живу, и от сей поры отрицаюся от всех других и от Иисуса Христа, и Марии, и от всех святых небесных, и от православной церкви, и от всех деяний и молитв ея…

Обещаю поклониться вам и служить вам не менее трёх раз ежедневно, и причинять сколь возможно более зла, и привлекать к совершению зла всех, кого мне будет возможно, и от чистого сердца отрицаюся от миропомазания и крещения, и от всей благодати Иисуса Христа, и в случае, если восхочу обратиться, даю вам власть над моим телом и душою, и жизнью, как будто я получил её от вас, и навек вам её уступаю, не имея намерения в том раскаиваться».

Подписано кровью: «Феодосий».

— Ты зачем продал душу дьяволу? — спросили мы у садовника.

— Чтобы сделать одержимой эту гордую женщину и наказать её, ибо она меня отвергла, когда я предлагал ей выйти за меня замуж.

Садовника арестовали, а заклинатель приказал демону Асмодею покинуть тело женщины. Одержимая тотчас упала на пол в страшных судорогах; её лицо мгновенно вздулось и побледнело, язык вывалился изо рта и принял необычайные размеры. В таком виде вдова подползла к ногам заклинателя. Монах склонился и приложил к её языку причастную облатку. Немедленно вслед за этим демон бросил одержимую на пол, вновь начал её корчить, выражая её неистовыми движениями всю ярость по поводу присутствия причастной облатки на языке одержимой. Затем тело её выгнулось дугой и после громкой молитвы заклинателя оно наконец-то исторгло демона в виде чёрного дыма…

Вдова сразу затихла, ей дали освящённой воды, она попила, легко вздохнула и умиротворённо улыбнулась. И эта улыбка тепло осветила наши души…

Происходящее произвело на моих подопечных неизгладимое впечатление. Теперь я знал, что они оба вполне будут готовы принять Крещение.

И вскоре оно состоялось.

Крестить их согласился Константин, и я был очень рад этому. После наставления в вере в крещальне Дубыня и Максимилла в знак покорности и смирения развязали пояса, совлекли с себя верхние одежды, отрешаясь от мирской гордости и тщеславия, и босыми ногами встали на разостланную власяницу.

Взрослый крещаемый слагает с себя всё, что скрывало от него ранее рабство своим страстям, что делало его лишь по видимости свободным человеком: он скоро узнает, от какого зла избавлен и к какому добру спешит.

Константин велел оглашённым опустить вниз руки и устремить взоры на восток, что должно означать ожидание отверстых дверей рая. Затем философ трижды подул на лица крещаемых, напоминая им, что «создал Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою».

Первое священнодействие крещального обряда — возложение на крестившихся руки, жест защиты и благословения. Рука священнослужителя — рука Самого Господа Иисуса Христа — защищает, даёт прибежище, берет под крыло, ибо в будущем этому человеку предстоит смертельная схватка с силами тьмы. Но он уже не будет бояться их… И тогда Максимилла и Дубыня поворачиваются и становятся лицом на запад, чтобы навсегда отречься от сатаны, и воздевают руки, показывая, что они подчиняются Христу и хотят быть его слугами.

И Константин глаголет:

— Отрицавши ли ся сатаны, и всех дел его, и всех аггел его, и всего служения его, и всея гордыня его?

И крещаемые ответили:

— Отрицаюся.

Философ повторил вопрос ещё дважды, и так же дважды, утвердительно прозвучало в ответ.

Ещёжды звучит громкий голос Константина, повторивший вопрос паки [53] Ещёжды, паки — снова, опять, сызнова. трижды:

— Отреклися ли сие сатаны?

И дан был трижды ответ оглашёнными:

— Отрекохося.

— И дуни, и плюни на него! — приказывает Константин.

После этого крещаемые снова оборачивают своё лицо к востоку, к Свету мира, и читают Символ веры [54] Символ веры был принят на I Вселенском Соборе в Никее (325 г.) и дополнен на II Вселенском Соборе в Константинополе (381 г.), который служит общим выражением веры Православной Церкви. . Прочитали его мои подопечные без запинки, за что я удостоился от Константина благодарственного взгляда. И обращаясь к Дубыне и Максимилле поочерёдно и трижды философ вопросил снова: