Виктор Алексеев - Соперник Византии

После мессы, проводимой латинянами в церкви Святого Илии, Григорий приходил к княгине хмурым, за обедом больше молчал и только хмыкал с виноватой улыбкой и разводил руками. Григорий был человеком тактичным, вежливым и глубоко почитавшим княгиню за доброжелательность и ум, которого, как ему казалось, не хватало многим мужам.

- Что-то вы, отец Григорий, нынче не припоздали после мессы, - спросила Ольга.

- Я, княгиня, не смею не ходить на богослужение в церковь, но как там стали хозяйничать латиняне, не могу дотянуть до конца мессы. Уж больно тягостно становится мне от одноголосового пения, что мучительно исполняет этот боров, да и паства, гляжу, мало приемлет. Не то что греческий смешанный хорал. Все меньше и меньше собирается христиан. Вот и воевода Путич перестал ходить.

- Что делать, отец Григорий, я же сама просила Оттона прислать священников.

- А вот как совсем перестанет ходить паства, так вызови епископа и отправь назад.

- Тебе кажется, это просто?

- Не просто, но возможно.

Ольга и сама посетила церковь Святого Илии, хотя у нее была своя часовня, но слова Григория насторожили ее, потому и пошла к утренней службе и поначалу сразу не поняла, почему внутреннее убранство церкви показалось ей очень убогим. Пригляделась и поняла, что обнищала церковь от того, что лишилась многих икон и украшений, особенно обеднели царские ворота без ликов святых и амвол, перед которым она привыкла видеть хор певчих. Убожество это насторожило ее еще потому, что не увидела она икону Божьей Матери, которую подарила церкви по приезду из Византии. Ольга подозвала к себе настоятеля и, нахмурив густые брови, спросила:

- Отчего, отец Иоанн, в Божьем доме нашем такое запущение и даже иконы Божьей Матери, что я вам придала, не вижу?

- А то, матушка, что ныне хозяйничает здесь епископ из немцев и поносил наше убранство, назвав ересью, и приказал убрать эту икону как идолопоклончество.

Ольга уже хорошо знала борьбу в христианском мире под лозунгом иконоборчества, которое кроме раскола и разброда ничего путного не принесло, и беседовала об этом с патриархом Полиэвктом. Потому она просто и мягко сказала:

- А ты не слушай латинянина, восстанови все как было. Чего ты испугался? Перед Богом все равны: и грек и латинянин, и цезарь и раб, и никому не позволено разорять Божий храм.

Как и предполагал отец Григорий, вскоре священники служили почти в пустой церкви, и епископ Адальберт попросил аудиенцию у Великой княгини и предъявил претензии:

- Великая княгиня, я очень опечален и расстроен, боюсь, что не выполню ту миссию, которую возложил на меня император Оттон по вашей просьбе. Мне кажется, что кто-то препятствует нам в деле божественного просвещения людей. И потому приход церкви Святого Илии явно пренебрегает словом Божиим, не принимают службу и противятся внушениям.

- А может быть, они просто не понимают того, о чем вы служите и произносите слова во славу Господа? - спросила Ольга.

- Господь Бог дал три святых языка - еврейский, латинский и греческий. Если бы было не так, то каждая тварь могла бы вкушать плоды его милости и считать себя достойной человека. Тварь должна слушать и слушаться, научиться понимать и внимать, а если достигнет такого уровня разума, то молиться о дарованной благодати.

Княгиня вдруг посуровела, брови опустились, чуть ли не прикрывая большие, черные, как омут, глаза, - криво усмехнулась и четко по-латински сказала:

- Ну, тогда временно Русь будет слушать слово Божье на божественном греческом языке, хотя апостолы Павел и Андрей не чурались языка язычников, коих они приобщали к вере христианской. А святители Кирилл и Мефодии перевели с греческого на славянский Божьи книги и тем самым просвещали народ.

- Кирилл и Мефодий были еретиками, - твердо возразил Адальберт, - потому, regina rugorum, не вижу смысла пребывать здесь.

- Это ваша воля, - ответила княгиня и вышла.

Именно весной княгиня Ольга ощущала тот подъем внутренних сил, жажду деятельности, решимость разгрести нагроможденные за длинную зиму думы, свершить задуманное и преображалась сама, будто дерево, наполняемое земным соком. И это повторялось из года в год в угоду древнему русскому календарю к началу Нового года [84] Новый год на Руси - май - апрель. .

На следующий день княгиня в очередной раз отправилась на север. Север тянул ее к себе, особенно по весне, когда просыпается природа и тянет ее в места родные и близкие, как перелетных птиц, потому на коньке княжьего терема стоял искусно выточенный белый лебедь.