Виктор Алексеев - Соперник Византии

До Оки оставалось чуть больше трех поприщ.

И вот они увидели городище с глубоким рвом, на возвышенности обнесенное высоким деревянным забором со смотровыми башенками, откуда, видимо, хорошо просматривалось прилегающее пространство. В башенке находился человек, и Вятко, насадив на копье убрус [70] Убрус - платок. , замахал ему. Вскоре на бугре надо рвом появился человек в шубе, перепоясанной ремнем, на котором висел топор, ручка которого чуть не касалась земли. Он жестом показал Вятко, куда следовать, и сам по бугру пошел к проходу. Это городище было неприступно для небольших отрядов, но, конечно, не для крупных войск.

Как только Асмуд раскрыл свои дары, старейшина с длинной седой бородой и посохом в руке, набалдашник которого напоминал голову бога Велеса, что говорило и о его духовном руководстве, с двумя очень высокими и, видимо, очень сильными юношами переглянулись, а старец спросил:

- Что пришли торговать?

- Ничего, - ответил Асмуд, - это дары вам от нашего Великого князя Святослава.

Молодежь потянулась посмотреть ближе, но тут же получила посохом по рукам.

- Здесь по этой земле пройдет большое войско до Оки, а там сядут на лодии и уплывут к Волге, - пояснил Асмуд.

- Большое войско? - переспросил старейшина. - Значит, будет разор, грабеж, насилие.

- Нет, нет, - запротестовал Асмуд, - потому я и прибыл сюда, чтобы получить добровольное согласие с условием, что войско ничего не тронет, если сами чего не захотите обменять или продавать, особенно продукты. А тому порукой вот рукавицы князя, - Асмуд подал старейшине две большие рукавицы, с тыльной стороны которых бисером был вышит пардус , а на ладонях семейный герб - падающий в атаке сокол [71] Сокол - называется и трезубцем. . - Это знамено, - пояснил Асмуд, - и никто из воев не посмеет переступить чур, который будет отмечен этим знаменом, без решения князя [72] Знамено - печать, клеймо, тавро. .

- Ну что ж, тогда добро, - решил старейшина и пригласил гостей отведать что бог послал.

Возвращались сразу через два дня. Асмуд успел разведать подход к Оке и был очень доволен не только согласием старейшины принять войско Святослава, но и местом, где должна, по его расчетам, остановиться многотысячная дружина князя. Берег был пологим, и хотя река закована льдом, можно было рассчитывать, что лодии, на которых войско пойдет дальше, успешно поплывут, хотя река неширокая, но, по рассказам местного люда, глубокая. Недалеко и лес, который будет необходим мастеровым-ушкуйникам. Уже к вечеру, лишь только посольство расположилось на поляне для еды и закипели котлы с водой, послышались вначале далекие, но все приближающиеся, тревожившие душу звуки.

- Волки! Волки! - растерянно повторяли дружинники, готовя луки и стрелы, но тут же разнесся грозный крик Вятко:

- Это хазары! Хазары! За щиты!

И действительно, из леса неслась туча стрел, поразившая несколько человек и вылезавшего из саней Асмуда. Сани стояли недалеко от костра, и Вятко, прикрываясь щитом, пополз к ним, туда, где свалился раненый Асмуд. С противоположной стороны к саням пробирался полусогнувшийся хазарин, видимо, за наживой, Вятко его видел, а тот нет. И как только хазарин скрылся за дверьми и пологом саней, юркнув вовнутрь, Вятко лег у самых полозьев. Поток стрел продолжался в сторону щитов укрывшейся дружины, а у самых саней вдруг прекратился. И как только хазарин выпрыгнул на снег с мешком Асмуда, сабля Вятко угодила ему ниже пояса и по ногам, а потом ткнулась в спину.

Асмуд лежал, захлебываясь кровью, которая залила всю шубу, одни глаза выразительно смотрели на Вятко, державшего в руках мешок. Черная стрела торчала в шее Асмуда. Он руками показал Вятко, что мешок надо прижать к груди, потом схватил стрелу и выдернул из глотки. Через несколько минут он скончался. Ярость Вятко была настолько велика, что, бросив мешок подошедшему вою, он диким криком поднял всю дружину, и они стали прочищать лес. То тут, то там вой слышали его голос:

- Отрубай хвосты!

Когда вернулись из леса, Вятко подошел к хазарину, которого проткнул саблей, повернул и увидел лицо - белобрысый, тонкий нос и большие белые ресницы - такое лицо не забывается. Это был тот человек, которого он видел в Киеве, в гарнизоне в гостях у Аарона, по прозвищу Черная стрела.

Спустя четыре недели почти безостановочного пути посольство прибыло в Киев, привезя с собой двух тяжелораненых воев и мертвое тело Асмуда. Печаль Святослава была безмерной. Никто не видел его плачущим. Но Ольга по распухшим