Виктор Алексеев - Соперник Византии

Князя Святослава и княгини Ольги в городе не было. Правителем города и вершителем судеб был воевода Свенельд, но попасть к нему простому еврейскому гражданину было невозможно. И потом, как это выглядело бы со стороны? Нет, Исхак за бессонную ночь продумал все.

Ранним утром, еще солнце не брызнуло за Восточными воротами, еще красавцы петухи лениво чистили свои сапоги и не возвестили городу о начале нового дня, раввин уже шел в Подол, где проживал его давний знакомый, мелкий купец Пров, и решил через него попросить тайную встречу с воеводой. Почему тайную? А потому что Исхак прекрасно знал, что купленные Авраамом осведомители собирают по городу разные сведения и несут их Аврааму. Также Исхак был уверен, что письмо от главного раввина Хазарии, которое он обнаружил в синагоге и которое он сейчас держит за пазухой, пришло через Авраама и что тот предупреждал о встрече. Но, на свой риск и надежду на Бога, раввин поступает, как ему диктует совесть. Ни большая, ни малая война не входили в круг интересов, забот и выгоды священника, его тревожило лишь одно - спокойствие и благополучие общины, которое ему доверил Бог. Раввин, как и другие поселенцы в Киеве, родился в Византии и с юности до зрелого возраста жил в Константинополе. И там, как он слышал, после сдачи одного города в Сирии греки обвинили еврейскую общину в предательстве, что именно они открыли городские ворота.

А когда греки вернули город, то горе постигло всю еврейскую общину, которую безжалостно уничтожили, от старца до малого ребенка. Эта волна казней достигла и Константинополя, когда император Маврикий издал эдикт о выселении каждого еврея, если он не примет христианство. Так же поступил и царь Иосиф с христианами в Хазарии, разорив церкви и казнив многих христиан. Эти ужасы, коснувшиеся невинных людей, еще живы были в памяти Исхака, он понимал, что рекомендация раввина идет от самого царя иудеев, а разве он не повинен в тысячах погибших в Сирии, а теперь он хочет принести в жертву общину в Киеве? А потому он рискнул не следовать рекомендации раввина и оградить свою общину от неминуемой гибели. Пров, такой же пожилой человек, как и Исхак, в молодости служил в дружине Свенельда, и хотя был простым воем, пару раз отличился в войне с тиверцами, потому воевода знал его в лицо. Поэтому Пров согласился на предложение раввина и тут же поспешил к хоромам боярина. Вернулся скоро, сообщив, что сам воевода заедет к нему.

Уже солнце поднялось над Подолом, бросая за ночь остывшие лучи и подбираясь все выше и выше к Горе, где рядом с княжеским домом стояла фигура славянского бога, где поутру служки подбрасывали поленья, питая негасимый священный огонь, откуда по откидному мосту началось раннее движение городского муравейника, а воеводы все еще не было.

Раввин стал нервничать. Он прекрасно понимал, что необходимо скорее вернуться в синагогу, потому что эти нелепые знаки на домах приведут людей в замешательство и они повалят в синагогу толпой. И вдруг с грохотом пал засов в воротах Прова, на подворье оказались несколько всадников. Один из них тяжело спустился с коня, склонившись, вошел в сени и скинул боярскую шапку. Пров поклонился ему в пояс и впустил в горницу. Раввин встал, но, как только боярин опустился на скамью, тоже сел.

Свенельд был высок и широк в плечах, руки длинные, а ладони крупные, покрытые рыжими волосами, такими же были длинные усы и хохол, что говорило о знатности воеводы. Крупные продольные складки на лбу и когда-то голубые, но выцветшие холодные глаза выражали суровость лица, на котором не могла, да и никогда не появлялась улыбка. На мгновение Исхаку показалось, что он маленькая поминальная свеча в сравнении с большой праздничной свечой. Руки у него задрожали, и, чтобы не показать это боярину, он полез за пазуху, вытащил письмо и положил на стол.

- Говори, - приказал воевода.

Все еще ощущая внутреннюю дрожь, заикаясь, раввин промолвил:

- Это письмо написано по-арамейски. Я просто скажу, что в нем. Главный раввин Хазарии просит меня и общину оказать содействие Аврааму и гарнизону для встречи хазарских войск в Киеве. О конкретной дате будет сообщено дополнительно. Я бы хотел, боярин...

- Достаточно, - воевода резко встал и пошел к выходу, но вдруг остановился и через плечо сказал:

- В таких случаях, раввин, полагается вознаграждение. И таким вознаграждением будет тебе жизнь твоих единоверцев [68] Еврейская община в Киеве после разгрома Хазарии Святославом просуществовала еще 150 лет до правления князя Владимира Мономаха. Она разрасталась за счет беженцев из Хазарии, а особенно приобрела могучую силу при Великом князе Святополке II, который был крайне непопулярен в Киеве и держался на столе только благодаря денежным вливаниям еврейской общины, в которой теперь ведущую роль занимали талмудисты, прибывшие из Европы ашкенази, благодаря сближению русских князей путем браков с европейскими правителями. А вторым решением Вече, которое происходило в соборе Св. Софии, где избрали Владимира Мономаха Великим князем, было выселение еврейской общины, правда с имуществом, из Киева за чрезмерное ростовщичество, обогащение за счет продажи славянской челяди на запад в рабство. . - Он наклонился и вышел в сени. Пров, который поспешил проводить воеводу, получил несколько монет. А раввин, воздев руки к потолку, зашептал: