Виктор Алексеев - Соперник Византии

- То, что ты, княгиня, затеяла первым разговор о нас, еще раз благодарствуем. Но никак нельзя уезжать, не решив вопросы государственные. Потому, княгиня, надо ждать. А о том, как будем возвращаться, мы на досуге поразмыслим. Нет такого, чтобы не было какого выбора и решения.

Еще целый месяц княгиня ждала повторной встречи с императором. Уже полгода прошло, как она покинула родину, восемьдесят три дня, как русские корабли вошли в бухту Золотой Рог, и тридцать девять дней после первого приема во дворце. Ночи, проводимые в монастыре Святого Мамонта, стали для нее сплошным терзанием, думы одолевали ее, и стало уже привычным, что она мысленно перебирала вопросы, на которые должен был ответить император, строила их в разном порядке, чтобы добиться не лукавых, а правдивых ответов. Дни проходили более легко и разнообразно. Княгиня не сидела затворницей в монастыре, а старалась как можно больше увидеть и узнать в этом действительно огромном и величественном городе. Ее интересовало все: от любования городскими достопримечательностями до сбора городскими чиновниками налогов. Она, где в коляске, где пешком, осматривала широкие шумные улицы, пересекающие большие площади с памятниками или соборами с круглыми голубыми или золотыми куполами. Перед ней открывались виды грандиозных сооружений: Ипподром, Великий дворец, квартал Ксеролофоса, термы Аркадия, Тетрапилы Августа, Пурпурен Константина, статуи Феодосия и Юлиана на конях, несущихся на восток. Ольга с изумлением и завистью смотрела на застывшего в бронзе императора с золотым султаном на шлеме и шаром мира в руке. Такого величественного человеческих рук дела на Руси не было, да и будет ли когда? А над столицей взметнулся ввысь элладийский крест Святой Софии премудрой. Именно сюда ныне отправилась княгиня на встречу с патриархом, чтобы получить благословление. Много лет назад она уже была в нем, где и крестилась, но сейчас, чтобы погасить нетерпение души, усталость от еженощных дум, Ольга снова решила посетить знаменитый собор, припасть к стопам Великой Девы, очутиться в лоне Божьей благодати и попросить патриарха крестить несколько человек из ее свиты, изъявивших желание.

Как только Ольга и свита вошли в собор, залитый огнями, сверкающий золотом, бархатом и серебром, блестящим мраморным полом с тянущимися вверх колонами из порфира и зеленого мрамора, в вышине которых своды и капители светились голубым и золотым фоном, украшенные мозаиками из притч, а над ними на четырех громадных плитах-опорах лежал голубой с серебряными звездами, самый величественный в нынешнем мире купол Святой Софии, будто опущенный с самих небес, - русских людей, никогда не видевших такую красоту, величие и торжественность, будто хватил удар, и они застыли, разинув рот, но без единого возгласа, словно разом окаменели. Патриарх вел службу, но заметив Ольгу и свиту, сопровождающую ее, передал все дьякону, а сам сошел с амвона и направился к княгине. Ольга уже касалась лбом холодного мрамора и произносила традиционную молитву на славянском языке, которую часто повторяла и дома:

- Поднимись, дочь моя, - сказал патриарх и коснулся головы ее, как бы помогая встать. Широко перекрестил ее и отвел в сторону. Патриарх оказался в соборе по просьбе Ольги, письмо которой он получил накануне.

- Дочь моя, что тревожит душу твою, что не может уравновесить разум и тело, сердце и душу, какая забота гложет и лишает спокойствия? - спрашивал, и очень внимательно оглядывал облик, и будто гладил глазами лицо ее, вселяя доброту и откровение.

- Отче, - по-гречески отвечала ему княгиня, - груз тяжелый лежит на плечах моих, разум бунтует, а сердце рвется на родину. Я оставила страну свою и юношу сына, а вот уже несколько месяцев жду серьезного разговора с императором, а может быть, и подписания хартии о любви и дружбе между нашими народами. Но император, видимо, очень занят, все никак не может ускорить нашу встречу, а тем самым мой отъезд.

- Наш император ученый и боголюбивый человек, помазанник Божий, он занят не только мирскими делами, потому ваше обращение к Богу в нашей церкви, а церковь - это дом Христа, обязательно будет им услышано. Но я хотел бы спросить у королевы русов, много ли христиан в ее стране. И как она думает, может ли Русь, как уже многие страны, стать опорой нашей святой религии? Еще патриарх Фотий на соборе говорил, что многие русы приняли христианство.