Виктор Алексеев - Соперник Византии

Вместо четырех дней, рассчитанных императором на дорогу, ушло пять с половиной. В полдень 23 апреля армия Цимисхия вышла к Доростолу на небольшое плато перед городом, которое он оценил сразу как будущий лагерь греков. Но впереди у самой крепости он увидел длинную стену из красных щитов, ежиком ощетинившиеся длинные пики и грозные ревущие сигналы из турьих рогов. Сразу же пришлось вступить в бой, на марше, без передышки. Армия у Цимисхия была велика, она все прибывала и прибывала, и он бросал в бой все новые и свежие части. Сражение началось с натиска русов и на какое-то время им удалось потеснить греков, создав запор на поле, но через несколько часов сражение выровнялось. Греческие историки рассказывают, что сеча была жестокая и счастье переходило с одной стороны к другой, что двенадцать раз войско русов было отражено и битва продолжалась дотемна с переменным успехом. Это было в день святого мученика Георгия, и Цимисхий, подбадривая свои войска божьим промыслом, приписал победу себе.

На следующий день, 24 апреля, в понедельник, Цимисхий, видя, что русы не выходят из крепости, приказал срочно рыть глубокий ров вокруг стана. Землю, извлеченную изо рва, насыпали на край его в виде вала, на вершине которого водрузили копья, а на них повесили щиты. Весь день из стана греков слышались восторженные крики. Цимисхий награждал военачальников и воинов, не скупясь ни на золото, ни на дорогое оружие, ни на слова. На следующий день с утра звенели центавры [155] Цинтавры - ударный музыкальный инструмент. и гремели накры [156] Накры - барабаны. . Друнги легкой пехоты и гоплиты пошли на взятие крепости. Заработали метательные машины и огромный таран, сотни лестниц облепили стены. Но русы защищались отчаянно, а главное, грамотно, сбрасывая лестницы, встречая тучами стрел и пращами. Цимисхий, опытный полководец, который за время своих походов брал штурмом не один город, стал медленно осознавать, что Доростол силой и штурмом не взять. Особенно когда он увидел, что во время очередного удара в стену крепости сверху полетела огромная глыба гранита и переломила таран, как щепку, а станина его вздыбилась, убив и покалечив многих из обслуги, он приказал трубить отступление. Сам же медленно повернул лошадь и направился к лагерю, обдумывая ситуацию, то есть тупик, из которого надо найти выход. Воинов у него было достаточно, но губить людей, тупо бросая их на гибель, он не хотел. Подкуп исключался. Осада? Без блокирования реки бесполезна. А корабли еще не подошли.

Вечером русская конница вышла из крепости и пыталась неожиданно атаковать лагерь греков, но встретила активное сопротивление греческой кавалерии, подкрепленной «бессмертными», одетыми в броню. Потеряв много всадников, русы ушли в крепость. Это был последний выход русской конницы. Над городом нависла угроза голода.

26 апреля в Дунай вошел греческий флот из трехсот кораблей. Самые крупные, оснащенные медийским огнем драмоны и боевые галеры расположились по фарватеру, преграждая любым судам выход в море и к берегам Дуная. В самом устье также встали корабли, хеландии и триремы, преграждая путь к морю. Но самое страшное заключалось в том, что история гибели русского флота в греческих водах у Константинополя от медийского огня была еще жива, и многие понимали, что греческий император подготовил им не сладкую жизнь, а, пуще того, неминуемую гибель, с какой стороны ни глядеть.

На кмете, перед третьим боем, Святослав так и сказал: «Браты! Руска земля далече, а печенеги ныне с нами ратьми, а кто ны поможет?»

Сфенкель, еще не оправившись от ожогов и ранений, выступил с призывом к братам положить животы, но не дать грекам передыха, показать, на что способна Русь и что ремеслом нашим является бой, а торжеством - гибель врага. Он, как второй помощник Святослава, просил возглавить ныне войско и показать им силу нашего оружия. Святослав, раздумывая, ответил:

- Не лежит у меня сердце к такому решению. Тебе полежать еще нужно. Вот Манфред говорит, что рука у тебя плохо действует, травы попить тебе надо, что она готовит, может, кто другой тебя заменит?

Сфенкель встал и с обидой вымолвил:

- Не доверяешь, князь. Простить Преславу не можешь?

После таких слов князь согласился:

- Не держу зла на тебя, вэринг. И никогда не держал. Уж коль так настойчиво просишь, иди воеводить.

Эта битва началась во второй половине дня. Русы славились натиском бронебойной силы, упорством, а если что-то не получалось, не бежали, а уходили. Их красные, до самых ног щиты, придуманные Святославом, защищали покрытое кольчугой тело и ноги, а длинные пики доставали противника за несколько метров.