Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том четвертый

– И не позовет. Его папаша консервативный католик. Для них ты, можно сказать, исчадие ада, – Надин развеселилась.

– Я не жалею о несъеденных сосисках. Мы завтракаем в Tambosi на Мариенплац, – девушка жила в дорогой, оплаченной Штрайблем гостинице неподалеку, – увидимся за чашкой кофе, инспектор, – Надин добавила:

– У Ханы все в порядке. Она возится с моим племянником и варит варенье с Ладой, – Хана проводила август в цветущем Мон-Сен-Мартене.

– Я тоже, можно сказать, отдохнул, – Пьер услышал стук шпилек, – лето в Стокгольме стояло отменное. Но по всей Европе так, – он вовремя поднял газету, – удивительно, Надин пришла почти вовремя…

Кусок оладьи выпал из рта давешнего американца. Все мужчины в кафе повернули головы к двери. Кузина носила короткое черное платье и соломенную федору.

– И каблуки, – Пьер усмехнулся, – она выше Штрайбля на полголовы, – адвокат, в джинсах и элегантно помятом пиджаке, покорно тащился сзади.

– Я буду два эспрессо, – бросила через плечо Надин, – и пусть принесут фрукты, – не обращая внимания на Штрайбля, кузина прошествовала к свободному столику.

Пьер упорно рассматривал позицию на шахматной доске из статьи о Фишере и Спасском.

– Отлично, наша партия началась.

Шляпа Надин удачно загораживала от Пьера афишу концертов в мюнхенской опере. Он не хотел смотреть на улыбку мадемуазель Брунс.

– Она никогда бы меня не полюбила, – напомнил себе инспектор, – моя мать убила ее семью, – он незаметно для кузины сжал руку в кулак. Побывавшая в Лондоне летом Надин принесла вести из Хэмпстеда.

– Мы с Вороном обедали там по дороге в Озерный Край, – Пьер вскинул бровь, Надин усмехнулась:

– Ничего такого не думай, мы только друзья, – инспектор заметил:

– Друзья с обоюдной выгодой, – девушка потянулась.

– Он сидит в сердце Скалистых Гор, я веду скромный образ жизни, – кроме съемок и нечастных вечериной Надин все время проводила в Эколь де Лувр. Девушка писала работу о художниках парижской школы.

– Иногда надо расслабляться, – кузина подтолкнула Пьера, – что не повредит и тебе, – инспектор отмахнулся:

– Мне достаточно связей на одну ночь, в городе хватает веселых девчонок…

Надя и Ворон провели тихие каникулы в усадьбе его светлости. К его чести, как думала девушка, летчик не заговаривал о будущем:

– Сначала мне надо закончить университет, – она поиграла ложкой, – поработать куратором в музее… – Надя взглянула на дубовые двери кафе. Расплатившись, Штрайбль поднес к губам ее руку.

– Отдыхай, – ласково сказал адвокат, – навести Пинакотеку, пройдись по магазинам, – он снабдил Надю изрядной суммой денег, – а вечером мы отправимся в клуб.

Штрайбль уверил ее, что здешние ночные заведения не хуже лондонских или парижских.

– Скоро он потребует оплаты за развлечения, – мрачно подумала Надя, – пока мне удается обойтись поцелуями…

В Хэмпстеде, по ее выражению, было уютно, словно в могиле. Двойняшек на лето отправили в Банбери.

– У нас много дел, – объяснила Адель, – с фестивалем и остальным… – женщина повела рукой, – Фриду пока удалось отговорить от возвращения в Израиль. Вместе малышам будет веселее, – о Магдалене за столом не говорили.

– Она прислала письмо, – мрачно заметил Генрик, – но понятно, что мы не обрадуемся ее, – он помолчал, – мужу. Я ответил, что наши двери всегда открыты для нее, но не для Краузе.

Надя вздохнула:

– Они правы. Краузе действительно нацист, пусть он и разыгрывает порядочного человека. Однако я видела, что они думают не только о Магдалене, – Надя не могла знать о разговоре тети Марты с Аделью.

– Нет смысла лететь в Китай, милая, – Марта покачала головой, – вас никто не пустит в Пекин, – Адель всхлипнула:

– Тетя Марта, но это моя дочь, – они узнали так называемую мисс да Сильва по описанию Розы, – и она сейчас в опасности, – Марта погладила ее по руке.

– Павел сделает все возможное, чтобы защитить Клару и этого Пенга. Они вернутся на Тайвань, куда вы с Генриком и приедете. Надо только подождать, – Адель все-таки расплакалась.

– Я оставила ее младенцем, а теперь она взрослая девочка. Она не знает, кто я такая, нам придется все объяснять, – Марта налила ей чая.

– И объясните. Клара поймет тебя, ты в то время была ребенком, – Адель желчно сказала:

– Но Магдалена совсем не дитя. Разве она не видит, что Краузе нацист? – Марта отозвалась:

– Пока у нее на глазах розовые очки, но посмотрим, что случится дальше, – ее беспокоила будущая Олимпиада в Мюнхене.