Валерий Кормилицын - Держава том 4

Торговля в Одессе, Варшаве и Киеве в руках евреев. Вторжение их в Москву и Петербург идёт непрерывно». – Так я и думал. Куропаткин стал националистом, как и журналист Меньшиков. Читывал некоторые его статейки. Ну куда я дену этих евреев? На луну их не отправлю и в Чёрном море не утоплю, хотя от них идут одни неприятности, а следом – погромы. Чего там ещё интересного? – полистал книгу: «С.Татищев. В 1890 г. писал: «За последние десять лет и немцы и русские успели свыкнуться с несомненной истиной, что политика чувства, а тем более – чувствительности, не ведёт к добру».

Так война 1877-78г.г. принесла христианским народам Балкан огромные блага: кровью русского народа Сербия и Румыния получили полную независимость, создалось Болгарское государство.

Россия вышла из войны обессиленная расходами и потерей 260 тыс. человек убитыми и раненными. И не получила ничего.

Вот потому политика чувств была заменена возвратом к русской национальной политике», – это правильно, – перелистнул ещё несколько страниц император: «Высокие качества наших войск во всех войнах выказывались при обороне. Профессор Н. Сухотин сделал следующее заключение: Будучи народной, наша армия на театрах войны являла те же свойства, с каковыми прожил русский народ своё историческое прошлое: терпеливость в беде, безграничная выносливость и стойкость, тягучая, спокойная, несокрушимая настойчивость, отвага без задора, смелость без бахвальства.

Эти свойства русской вооружённой силы выражаются в способности русской армии к обороне. Несмотря на обширные территории, идее нападения в народных симпатиях отводится второе место». – Совершенно согласен с этим тезисом», – задумался император, анализируя прочитанное.

Летом венценосная семья надумала нанести неофициальный визит родственникам Александры Фёдоровны.

Но главной целью поездки в Германию являлся длительный курс лечения, который необходимо было пройти императрице.

Первым чиновником, отправившимся в Германию, был не представитель министерства иностранных дел, а начальник Дворцовой полиции Герарди. С середины июля он разрабатывал и проводил оперативные мероприятия по подготовке визита, задействовав прибывших чуть позже сотрудников Дворцовой охраны и агентов Департамента полиции.

Ему-то и пришла в голову неординарная мысль использовать автомобили «Собственного» гаража императора, поскольку весьма скромный гараж брата императрицы, великого герцога Эрнста Людвига Гессенского, не в силах был обеспечить нужное количество машин.

Министр императорского Двора барон Фредерикс оперативно утвердил «список лиц, имеющих находиться за границею во время пребывания там Их Императорских Величеств».

6 августа государь поздравил выпускных юнкеров, среди которых находился и юнкер Михайловского артиллерийского училища Арсений Рубанов с производством в офицеры.

В середине августа монаршая чета, их пятеро детей и свита выехали со станции Новый Петергоф, и через двое суток прибыли в Гессен, разместившись в замке Фридберг.

После Боснийского кризиса император назначил товарищем министра иностранных дел Сергея Дмитриевича Сазонова, готовя его на место Извольского, допустившего «скандал Бухлау». Так это звучало на дипломатическом «диалекте»».

В Берлине переполошились, активно наводя справки о восприемнике, и выяснили, что Сазонов практически урегулировал Гульский инцидент 1904 года, когда эскадра Рожественского обстреляла в районе Доггер-Банки английские рыболовные суда. С марта 1906 года – он министр-резидент при Папе Римском. В 1907 году назначен посланником в США.

А самое главное, его супруга – Нейдгарт Анна Борисовна, является родной сестрой жены Столыпина.

Поскольку визит считался неофициальным, Николай сменил привычную военную форму на цивильный костюм. Через некоторое время кузен Ники получил от кузена Вилли предложение навестить его в Потсдаме.

– Ваше величество, – обратился к Николаю Сазонов перед поездкой императора в Потсдам. – Статс-секретарь имперского ведомства иностранных дел Германии, по поручению Вильгельма Второго довёл до моего сведения, что Берлин не настаивает на невыгодных для нас условиях, и согласен посредничать в спорах России с Австрией, лишь бы Петербург не вступал в международные Союзы, враждебные Берлину. Именно об этом с вами и станет говорить кайзер.

– Благодарю вас, Сергей Дмитриевич, я уже догадался о теме беседы, – отпустил Сазонова император.