Андрей Прохоренко - В стольном граде Киеве

Година, перед тем, как мы отправились в стольный град, была тревожная. Тучи над Русью уже клубились, но гром пока еще не гремел. Владимир только лишь осваивался в роли полномочного владыки огромных территорий, которые жили давним укладом. Пока что даже повышенные сборы дани ничего не меняли, хоть и рождали в жителях глухое недовольство. Тем не менее, нечто схожее с раскатами грома уже звучало в воздухе. Пространство и время также изменялись. В них на Руси появлялось то, что на ней отродясь не было – темная сила и ее носители. Адепты многочисленных орденов, рядясь в смиренные робы святых отцов, постепенно наводняли Русь, жажда одного – богатства и положения, признания своей силы и покорности. Русичи, как им казалось, не были покорны должной мерой.

Великая держава, которой считали Византию ее представители, прибывающие на Русь, раздираемая противоречиями, содрогалась от внутренних распрей. Узурпаторы трона и ромеи, несогласные с положением дел, в ней сложившемся, с оружием в руках воевали против василевсов – истинных правителей Византии. Но, как ты себя не называй, а без воинов ты не победишь и не установишь нужную для тебя власть.

Да, Византия слабла в распрях, но ее представители, многочисленные адепты, видя, к чему идет дело, столбили места в других землях. Русь была для них одним из таких, можно сказать, обетованных мест. Сюда сходились проповедники и миссионеры, а еще больше любители наживы, искатели приключений и возможности разбогатеть за чужой счет.

Здесь многочисленная братия втиралась в доверие князю, воеводам и знатным людям, становилась купцами или имела процент дохода с торговли, все крепче прирастая к Киеву и его окрестностям, жаждала распространить свое влияние на обширные и по большей мере никем, кроме совета общин, не контролируемые территории. Ведь кто такой на самом деле был князь? Всего лишь ставленник общин – военный вождь, обязанный защищать родовища (небольшие поселения от десяти до семидесяти изб).

Князь ранее избирался вечем, и вече его могло снять с должности, что не один и не два раза бывало и не так давно. Прадеды еще помнили времена Олега, а некоторые долгожители и Аскольда, когда вече, пусть и в ограниченном виде, но все-таки решало многие вопросы. Тогда был закрыт ход на Русь горе-проповедникам – невеждам и слугам тьмы в своем большинстве, скрывающим свои лица под масками добродетели.

Только лишь Ольга, сделав так, что Игорь попал в ловушку и был убит древлянами, начала разворот Руси, но не к свету, а к кабале, которая все больше забрезжила на берегах Днепра. При Ольге хазарские ростовщики все больше обретали силу, по сути, едва не становясь действительными хозяевами Руси и Киева. Ведь, потомки, правило одно: кто платит и дает в долг – тот и заказывает музыку. Примерно так, как я вижу, вглядываясь в будущее, будут говорить в вашем времени, потомки.

Да, мне пришлось для того, чтобы быть понятным потомкам, немного изучить то, что будет в их мире принято. Ведь на самом деле нет будущего и прошлого. Есть одно единое существование на Земле, есть шкала, которая идет, не прерываясь, из давних времен, с тех пор, как люди примерно 11 800 лет назад от моего времени прибыли на кораблях-ковчегах в мир, омытый водой Потопа.

Я видел, как это происходило, наблюдал из своего времени за тем, что случилось с людьми, как они начинали с чистого листа свою жизнь и жизнь человечества, положив начало новой временной протяженности – новому циклу. Прошлый цикл, в котором жили атланты и элты, вырастившие новую расу – людей, сменился новыми временами. Мы все больше, по мере того, как время течет из прошлого в будущее, постепенно теряем то, что имели. Запас энергий расы тает, что выражается в уменьшении сроков жизни.

Первые люди, несмотря на войны и бедствия, жили до трехсот лет, иногда незначительно переходя этот рубеж. Волхвы, к которым я принадлежу, самые сильные и знающие из нашего числа, могут жить в силе в мое время только до ста пятидесяти лет. Это и так немало. К тому же нужно очень постараться, чтобы у тебя получилось столько прожить.

Так вышло, что я примерно знаю время, когда покину этот мир. Я могу жить и дольше, но не хочу, поэтому заранее планирую свой уход. В принципе, нет ничего сложного в том, чтобы, проведя некоторую практику, отделить тонкие оболочки и энергии личности от физического тела. Но это – бегство от себя и от проблем, когда ты можешь очень и очень многое сделать. Другое дело, когда в силу обветшания сдает, и резко, физическое тело. В таком случае исход неизбежен.