Валерий Кормилицын - Держава (том второй)

— Побуянить мы можем, — доброжелательно подтвердил Рубанов, провожая 1904 год ещё одной рюмочкой коньяка. Видя, что дамы заскучали от разговоров о войне, добавил: — Недавно узнал из газет, что 9 декабря Собинов дал концерт в Милане… А то мой папа′ думает, что он до сих пор сидит в белом колпаке и сочиняет эссе под названием «6 часов в конке», — рассмешил гостей.

— А ещё в этом году российское общество потрясла весть, что супруга дяди царя великого князя Павла, Ольга Валериановна Пистолькорс получила для себя и детей от баварского короля титул графов фон Гогенфельзен, — сообщила дочь чернавского барина. — За любовь! — предложила она тост.

Под внимательным взглядом Ольги выпив за любовь, Аким продолжил:

— Так же в этом году русский учёный Иван Петрович Павлов получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине, — без запинки выговорил он, радуясь своей новогодней задумке, и наслаждаясь удивлением гостей от вошедшего в залу рыбака Афони в драном, облепленном газетами тулупе. — Сие существо есть «уходящий год», — на всякий случай раскрыл тайну, дабы подвыпившие гости не подумали, что это грабитель или бунтовщик. — Вот, слушайте, — сорвал с него одну из газет: «За работу по физиологии пищеварения, благодаря которой было сформировано более ясное понимание жизненно важных аспектов этого вопроса», — зачитал он.

— У нас и так не плохое пищеварение, — набросились на еду чернавский и ильинский помещики, — без всякого Павлова.

— А Нобель — настоящий аферист и динамитчик, — прожёвывая жареного поросёнка, продолжил чернавский барин. — Тот ещё фрукт, — махнул рукой, подзывая рыбака Афоню и поднося ему рюмочку. Пока тот пил, тоже сорвал с него газету и прочёл: «В 1842 году семья Эммануила Нобеля приехала в Санкт—Петербург. Через 7 лет отец, по рекомендации русского химика Николая Зимина отправил сына Альфреда на обучение в Европу и Америку. Процветанию Нобеля–старшего способствовала начавшаяся в 1853 году Крымская война. Нобель–младший в Париже познакомился с Собреро, изобретателем нитроглицерина и присвоил его изобретение, в 1868 году получив патент на динамит. Во Франции его обвиняли в шпионаже, в Англии — в изготовлении подделок. В 1888 году, по ошибке репортёров, в газете опубликовали сообщение о смерти Альфреда Нобеля. В статьях о нём не было ни одного доброго слова: «Миллионер на крови», «Торговец взрывчатой смертью», «Динамитный король», пестрели заголовки статей. И он, чтобы не остаться в памяти людей каким–то монстром, учредил премию своего имени. Благодаря кругленькой сумме, оная пользуется успехом…».

— Ежели бы у английского Джека—Потрошителя, о котором взахлёб пишут газеты, были бы деньги и он учредил премию своего имени, она бы тоже пользовалась громадным почётом, — начал рассуждать один из мелкопоместных. — А по мне, коли дали бы премию в миллион рублей золотом… Так какая разница, чьё она носит имя: Нобеля, Джека—Потрошителя или Малюты Скуратова.

В этот момент часы на стене зашипели, готовясь отсчитать 12 ударов.

Рыболов Афоня, он же — Уходящий год, сгорбился и в ужасе закрыл голову руками, когда в залу влетел Аполлон, грозно сверкая фонарём под глазом, но одетый в чёрный, с иголочки фрак, с прикреплённой в петлице биркой «1905 г.»

— Вон отседа, пережиток прошлого, — стал обдирать с него газеты, кидая их на пол.

В вывернутой наизнанку шубе, олицетворяя то ли деда Мороза, то ли медведя, вбежал Гришка–косой, и, наклав для порядка Старому году в шею, вытолкал его в дверь.

«Видно Афоня успел «ведмедю» задолжать», — поднимаясь с бокалом шампанского, подумал Аким.

— С Джеком—Потрошителе–е–м! Тьфу. С Новым Годо–о–м! — заорал пьяный уже мелкопоместный.

Весело смеясь оговорке, все стали чокаться бокалами.

Часы пробили полночь!

Наступил Новый 1905 год!

Год Джека–Потрошителя — как, оговорившись, назвал его подвыпивший мелкопоместный помещик.

Царская Россия звенела бокалами и кричала «Ура!»

Революционная Россия звенела бокалами и кричала «Смерть!»

Борис Савинков, подняв бокал, наизусть прочёл из Апокалипсиса: «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нём всадник по имени — смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвёртою частью земли — умерщвлять мечом, голодом и мором».

И ВСЯКИЙ КОНЕЦ ЯВЛЯЕТСЯ ЧЬИМ-ТО НАЧАЛОМ…

Отец Иоанн Кронштадский на последней службе уходящего года воззвал к Господу: