Василий Седугин - Всеволод Большое Гнездо. Золотая осень Древней Руси

Появилась Виринея, радостная, с сияющими глазами, и всё вокруг будто посветлело. Они взялись за руки, и толпа понесла их вовнутрь ипподрома. Ипподром был центром жизни горожан и представлял собой огромное сооружение, которое вмещало в себя до сорока тысяч зрителей. Вход в него был бесплатный, он был открыт для всего населения независимо от сословия и профессии. В конце эллипса виднелась богато украшенная императорская ложа, она была окаймлена красными и фиолетовыми занавесями и уступом высилась над трибунами; её охраняла стража в позолоченных панцирях и шлемах с перьями, солнечные лучи играли на их обнажённых мечах и секирах. Ложа пока была пуста, но все знали, что император находится рядом с ней, в аудиенц-зале, где принимает знатных гостей, беседует с ними и обсуждает предстоящие скачки.

Слева от императорской ложи на трибунах рассаживались сторонники партии зелёных, а справа — партии синих. Эти партии сложились много веков назад и играли большую роль в политической жизни страны. К зелёным примыкали преимущественно купцы, торговцы и ремесленники, а ряды синих составляло много необузданных аристократов, которые подстригали бороду на персидский манер и частично обривали голову, подражая гуннам. Они носили узкие туники с большими плечами и рукавами, кончающимися длинными узкими манжетами на запястье, плотно прилегающие рейтузы и туфли, похожие на те, в которых ходили простые люди.

Партии становились очень опасными в период политических волнений в Константинополе, потому что имели право набирать и вооружать своих сторонников. Тогда вокруг них объединялся народ, и совместными усилиями свергался император или правительство, а иногда все разом. В обычной же жизни они принимали участие в императорских церемониях, поддерживали в хорошем состоянии городские защитные стены и следили за порядком на улицах. На ипподроме они выставляли своих спортсменов и организовывали зрителей в их поддержку.

Всеволод и Виринея сели на трибуну, заполненную сторонниками зелёных. Ипподром многоголосо шумел, шум перекатывался из одного конца в другой обширного сооружения, слышались голоса нетерпеливых зрителей, звуки барабанов, дудочек и труб, развевались стяги и знамёна. Наконец распахнулся занавес в императорской ложе, и на виду трибун появился Самодержец. Все встали и громкими возгласами приветствовали своего правителя. Несмотря на то что на троне часто менялись лица, многих свергали в результате государственных переворотов, авторитет императоров был очень высок К ним относились как к почти святым людям, на картинах их изображали с нимбом над головой. Императора называли «тринадцатым апостолом», а его резиденцию — «священными дворцами».

Император подошёл к краю ложи. Он был в белой мантии, пурпурной, шитой золотом порфире и широкой хламиде, застёгнутой на его мощной шее. Хламида была заткана золотым шитьём, блестевшим яркими узорами на зелёно-фиолетовом фоне. Сзади она спадала складками, которые расправлял внимательный сановник. На нём был золотой венец, усыпанный драгоценными камнями, лицо императора было смуглым, с выгнутым носом. Самодержец поднял полу своей мантии и троекратным знамением благословил собравшихся: сначала лицом к центральному сектору зрителей, потом к правому и, наконец, клёвому. Потом он бросил белый носовой платок в знак того, что игры начаты. В ответ раздался новый рёв огромной массы людей.

Тотчас открылись двери стойл, и первые четыре колесницы, выбранные по жеребьёвке, выкатили на беговую дорожку. Беговая дорожка была широкой, около шестидесяти метров, и позволяла мчаться разом четырём колесницам, запряжённым по четыре лошади каждая, так называемой «квадригой». Возничие были одеты в короткие туники без рукавов по цвету партий — зелёные и синие, они крепились перекрещёнными ремнями; лодыжки прикрывали кожаные гетры. Кони нетерпеливо били копытами, блестела на солнце дорогая и красивая упряжь. Вот взмах белым платком служителя ипподрома — и вся четвёрка ураганом понеслась вперёд. Спицы колёс превратились в светлые круги. Зрители вскочили, громкими криками, шумом барабанов, рёвом дудочек и труб подбадривали спортсменов. Всеволод взглянул на Виринею. Она вся целиком ушла в скачки, лицо её раскраснелось, глаза горели азартом, она что-то выкрикивала и подпрыгивала на месте.

Первой примчалась колесница зелёных. И тотчас трибуна, где сидели сторонники этой партии, взорвалась оглушительным криком, рёвом и грохотом музыкальных инструментов. Зато противоположная трибуна подавленно молчала. Префект, облачённый в тогу, вручил победителю пальмовую ветвь.