Василий Арсеньев - Одержимость

– На самом деле, после того, как мне позвонили из этой больницы и рассказали о вашем состоянии, я не мог усидеть на месте, – не глядя на ее изможденное лицо, проговорил я. – Но, надеюсь, теперь с вами все будет в порядке. Врачи говорят, вы идете на поправку. Главное – не надо нервничать и все близко к сердцу принимать. Ничто в этом мире недостойно ваших страданий!

Я умолк.

– Спасибо, – тихо отозвалась Владислава, и у нее на глазах при этом вдруг выступили слезы. Я испугался, заметив, что у нее участилось сердцебиение (судя по показаниям одного из тех приборов, которые бывают только в отделении реанимации). Потом она немного успокоилась, а я собрался уходить и спросил на прощанье:

– Вы вернетесь в наш «маленький Париж», когда поправитесь?

Она ничего не сказала в ответ, только слегка качнула головой, улыбаясь при этом…

На другой день я покинул столицу и ночью отправился в обратный путь, возвращаясь в тот городок, который годом ранее стал моим временным пристанищем.

Конец первой части

Прошло два месяца. Стояла теплая зима, когда дожди чередовались со снегами. О Владиславе не было никаких известий. Я не знал, выписали ее из московской больницы или нет, и где она теперь. Но, по крайней мере, в нашем городке я ее не встречал и начинал уже забывать о вышеописанных событиях.

Однажды мне нездоровилось, – заразился от студентов или простудился, доподлинно неизвестно, но мое состояние было таким, что пришлось идти за больничным листом. В последующие дни я почти не выходил из своей квартиры и лечился как таблетками, так и народными средствами.

Дом, где я жил, был панельного типа, советской постройки, а квартира, которую нанимал как арендатор, была однокомнатной, но довольно просторной; в ней имелась гостиная, что одновременно служила мне спальней, небольшая кухня, санузел и прихожая. В гостиной многое осталось еще с советских времен: диван, который раскладывался и собирался, ковер под ногами, мебель, даже телевизор без пульта управления, – на всем можно было поставить знак качества и слова «сделано в СССР».

В то утро я встал с постели поздно, уже в десятом часу, – сначала сделал физ. зарядку, потом на кухне приготовил себе завтрак, а, утолив голод, вернулся в гостиную, где снова лег на диван, под одеяло, – легкое недомогание и сильный озноб заставили меня укутаться теплее. Я лежал и смотрел телевизор, где шла какая-то утренняя передача на одном из федеральных каналов, – картинка шла, но я ничего не слышал, и мне совсем не хотелось вставать и прибавлять звук (тем более что и без слов было понятно почти все!). Так продолжалось некоторое время, потом вдруг ожил мой мобильный телефон. Меня редко, кто тревожил звонками, а потому я не торопился подниматься из-под одеяла, – в надежде, что вскоре мне перестанут докучать. Однако, поскольку звонивший не унимался, я все-таки встал и подошел к тому месту, где лежал телефон. Номер был скрыт, и я удивился, когда, поднеся к уху, услышал в своем мобильном незнакомый женский голос, назвавший меня по имени и отчеству.

– Да. А кто это? – осведомился я.

– Владислава, – сказала она.

– Ах, это вы! – я засмеялся. – Сто лет проживете, – я не узнал вас! Как у вас дела?

– Я надеялась, что вы мне позвоните, – хотя бы, чтобы задать этот самый вопрос! – выговорила она, и в ее голосе звучали при этом недобрые нотки.

– Да я бы с радостью вам позвонил, если бы знал ваш новый номер телефона! – я оправдался на этот раз.

– Ах, да, – дрогнул голос женщины. – Мой номер изменился. (В этот момент я закашлялся). А что это вы? Болеете?

– Немного простудился, – сказал я, борясь с приступом безудержного кашля. – Третий день – на больничном…

– И о вас некому позаботиться? – спросила она вдруг. Меня этот вопрос немало повеселил:

– А что, я сам не в состоянии о себе позаботиться?

– Ну, нет. Так дело не пойдет! – сказала она решительным тоном. – Назовите мне свой адрес, я приеду и помогу вам хотя бы по хозяйству…

– Боюсь, это не очень хорошая идея, – заметил я. – Мне вы вряд ли поможете, а вот сами можете заразиться!

Этот аргумент на нее, однако, не подействовал, она продолжала меня уговаривать, и я, в конце концов, сдался и назвал свой адрес.

Этот звонок меня застал врасплох, я растерянно прокручивал его в голове и проклинал самого себя за то, что поддался на ее уговоры. Теперь мне ничего другого не оставалось, кроме как ждать эту незваную гостью… В квартире был полный бардак, и я, превозмогая свое недомогание и борясь с приступами кашля, постарался навести хоть какой-то порядок, а заодно проветрил все помещения, а потом пошел на кухню и принялся за стряпню. В конце концов, подготовившись к приходу незваной, но такой настойчивой гостьи, я вернулся в гостиную и снова лег на диван, дожидаясь ее. Но она появилась только под вечер, – в седьмом часу, когда за окном на землю уже опустились сумерки, раздался звонок в дверь, и я пошел открывать.