В. Волк-Карачевский - Игра судьбы

Как ни торопился Александр Нелимов покинуть родное, но в его девятнадцать лет изрядно надоевшее захолустье, в столицу выбрался он нескоро. Неожиданная смерть Поленьки, племянницы суровой Старухи, княгини Тверской, освободила его от обязательств жениха. Конечно, уход Поленьки в мир иной опечалил Александра, но ненадолго.

Молодость забывчива, легко отдаваясь во власть мелькания календарных дней и простодушно оживляясь новыми впечатлениями и событиями. К тому же Александр любил Поленьку не страстно и безумно, он не добивался ее руки, преодолевая преграды и превозмогая жестокие обязательства.

Любил ли он ее вообще? Наверное, да, любил, как любят милого соседского ребенка, когда он то и дело забегает к вам в дом, но забывают, когда соседи надолго покидают ваши края.

Что делать, такова жизнь; Александр быстро позабыл ангел-Поленьку. А уж тем более не вспоминал он о недоставшемся ему огромном приданом. Он знал, что княгиня Тверская завещала ему все свои неисчислимые богатства. Ее завещание было своеобразным свадебным подарком. А так как свадьба не состоялась, то, само собой разумеется, он не мог рассчитывать ни на какую долю наследства Старухи – ведь Нелимовы не состояли в родстве с княгиней Тверской.

Старуха умерла спустя несколько месяцев после своей любимицы. Согласно ее заново переписанному завещанию, все свои владения она оставила двум совоспитанницам Поленьки – Александре Лобановой и Аннет Шеншиной. Они приходились княгине троюродными племянницами.

Каждой из них Старуха обещала отписать по деревеньке душ в пятьсот, чтобы бедные сироты не оставались бесприданницами. И вот теперь они нежданно-негаданно стали богатейшими невестами в тверской губернии, а то и во всей России.

Других родственников, кроме двух совоспитанниц Поленьки, у княгини Тверской не было. Если не считать родного племянника, двадцатилетнего Пржебышевского, сына давно покинувшей этот мир непослушной сестры княгини, вышедшей замуж за польского то ли графа, то ли князя, скорее всего самолично присвоившего титул; это подозревали потому, что, представляясь, он называл себя то графом, то, по забывчивости князем.

Отец юноши после смерти жены, наследство которой он успел промотать до полушки, скрылся во Франции, переправляя в это, союзное Польше, государство обозы с солью. Деньги, вырученные от продажи соли, предназначались на покупку оружия для польских конфедератов, мечтавших воевать против России за свободу своего славного, но несколько беспокойного отечества.

Однако следы то ли графа, то ли князя Пржебышевского затерялись где-то в Париже, а деньги, вырученные за соль, рассеялись в галереях Пале-Рояля, уже принадлежавшего герцогу Филиппу Орлеанскому, твердо решившему добиться под руководством мадам Жанлис королевской короны, а пока, суть да дело, сдававшему знаменитый некогда королевский дворец, построенный кардиналом Ришелье, под игорные дома и притоны сутенеров, всегда готовых в первую очередь оказывать герцегу, за его благосклонность, свои услуги, что в Париже значит очень много.

Молодой Пржебышевский числился в гвардии и с довольно слабым успехом пытался в долг проживать наследство сказочно богатой тетушки, не вылезавшей из своей дремучей тверской глухомани. Княгиня Тверская более чем невзлюбила своего племянника и не раз говорила, что не оставит «жидконогому полячишке» ни копейки.

Угрозы доходили до Пржебышевского, но, обладая легким характером, он не верил словам Старухи, да и не помнил о них, занятый веселыми попойками и сражениями за зеленым столом, обычно неудачными, но оставляющими неистребимую надежду на успех в следующий раз. Однако кредиторы, люди опытные и обладающие тонким чутьем, все больше сторонились мнимого наследника княгини Тверской.

Как раз в то время Илье Ильичу Толстому, тайному подельнику князя Карла Долгорукова, пришла в голову хитроумная идея – обыграть Пржебышевского в долг на миллион рублей, а потом, после смерти княгини Тверской, отсудить эти деньги у предполагаемой наследницы княгини – Поленьки, невесты Александра Нелимова.

Карл Долгоруков, известный тем, что умел с помощью нечистой силы превращать в золото олово и другие металлы, на самом деле только-только приблизился к успеху в этом заманчивом деле, волновавшем тогда умы многих ученых мужей, прославивших потом европейскую науку, как, например, Исаак Ньютон, открывший закон всемирного тяготения в минуту отдыха во фруктовом саду от своих алхимических занятий.