София Агачер - Твоими глазами

В память же о своём русском друге фильм о Московском фестивале молодёжи и студентов я назвал «Твоими глазами». Я показал в нём происходящее как картину на больничной стене. Вначале близко и всё красочно и ярко, но потом камера отъезжала и появлялся иной мир – с его больными, заключёнными и колючей проволокой.

Удаление или приближение с фокусировкой на детали, вроде бы абсолютно неуместной в общей картине происходящего, мне всегда давало ключ к созданию моих фильмов. Вспомнив эту деталь, можно понять и заново собрать пространство, музыку, запахи – всё.

Верный своему обещанию, я молчал более пятидесяти лет, но сегодня хочу вас познакомить с ещё одним автором фильма «Твоими глазами». Кадры, которые вы только что видели, снял именно он. Я уговорил его приехать на моё восьмидесятилетие, и он прилетел из Москвы.

Разрешите мне пригласить на сцену профессора, врача и моего старого друга господина Ивана Герцева.

На сцену, опираясь на палочку, вышел человек среднего роста, полноватый, но быстрый и живой для своих восьмидесяти лет, с молодым, румяным, улыбающимся лицом.

Двое мужчин практически одинакового роста, один – тонкий и в тёмном, второй – круглый и в светлом, обнялись и слились друг с другом, словно нож и хлеб. В их глазах лучилась нежность и стояли слёзы. В это время за их спинами появился человек, держащий статуэтку «Оскара».

– Дорогой Иван, с твоего позволения я раскрыл нашу тайну. И хочу попросить тебя как полноправного соавтора фильма «Твоими глазами» принять от меня в подарок этого «Оскара» – символ высшей награды Американской киноакадемии, которой был удостоен наш фильм.

В начале тридцатых годов Михаил Михайлович Герцев переехал из Москвы в Никольское. Оно располагалось между станциями Москва-Курская и Обираловка, где был поворотный круг – устройство для разворота подвижного состава на 180 градусов. Вот на этом знаменитом круге доктор Герцев и развернул свою жизнь. Сделал он это по настоятельному совету одного из своих влиятельных пациентов – старых большевиков.

– Знаете, доктор, хорошие у вас руки, хочу их сохранить для себя, – сказал тот. – Есть у меня старый друг, ещё по дореволюционной эмиграции, он пообещал мне устроить вас на работу в амбулаторию посёлка Никольско-Архангельское. Не хмурьтесь, не хмурьтесь! Там рядом в Реутово построили новую больницу, в ней вы сможете полноценно оперировать. Место хорошее – всего четырнадцать верст от Курского вокзала. Вашей семье под жильё дадут большую дачу кого-нибудь из лишенцев. К пациентам своим московским в случае необходимости подъедете, а главное – останетесь живы и будете плодотворно работать.

Михаил Михайлович был потомственным врачом и бывшим царским офицером, но это ещё полбеды, а вот его жена Елена Андреевна была поповной, что уже грозило настоящей бедой.

В селе Никольское, оно же Архангельское, в семье врача местной амбулатории и его жены, почти сразу же после их вселения в большую деревянную дачу по улице Пионерская, родился мальчик. Крестили его тайно в местной церкви Архангела Михаила и нарекли Иваном.

В посёлке была только семилетка, поэтому уже в восьмой класс Иван ездил на электричке в московскую школу. Шесть дней в неделю, утром и вечером по одному и тому же маршруту: Москва-Курская – Карачарово – Чухлинка – Реутово – Никольское. Всё, что происходило за окнами электрички, составляло неотъемлемую часть его жизни и стало родным и близким.

В новой школе оказался кинокружок, вёл его настоящий кинооператор Марк Петрович Штерн – талантливый и удивительно красивый человек, работавший в Московской студии документальных фильмов, что была расположена на Лесной улице. Ребята постигали азы киносъёмки с помощью репортёрской камеры КС-50, используя хвосты плёнок, что оставались от съёмок профессиональных фильмов, или, как говорили, «на остатках оси». Вот тогда-то Иван научился воспринимать мир через объектив кинокамеры и влюбился в своего учителя. Он подражал его жестам, походке и физически страдал, если не мог видеть более одного дня.

Как-то раз в сентябре, в бабье лето, Марк Петрович уехал на съёмки и оставил кинокамеру Ивану. Единственным свободным от школьных занятий временем суток у парнишки было то, которое он проводил в электричке по дороге из дома в школу и обратно. И он начал снимать электричку, людей в вагоне и всё, что было за её окнами, независимо от того, светило ли яркое солнце или шёл дождь.