Валерий Касаткин - Синдром распада

– Да, его в армию не взяли по каким-то медицинским показаниям. Сейчас он шоферит в пригородном хозяйстве и усиленно надзирает за Галей. Та уже как бы и смирилась со своей участью стать его женой.

– Завтра приду в родную школу в военной форме и поговорю с ней, – Коля наполнил стопки водкой.

– В школу можешь придти, но подругу пока не цепляй. У нас выпускные экзамены на носу. А лишние волнения нам ни к чему, – Света строго посмотрела брату в глаза, – и подумай, стоит ли вмешиваться в сложившиеся отношения, которые, возможно, устраивают Галю.

– Вопрос оставляю открытым, – Коля поднял стопку, – подожду, когда пташка вылетит из школьного гнезда. Но боюсь, что тогда уже будет поздно.

– Значит, не судьба. А для такого бравого парня, как ты, найдётся много претенденток, – Света усмехнулась, – завтра выйдешь в форме в город и сам в этом убедишься.

– Почти уговорила. Погуляю пару месяцев свободным исследователем девичьих душ, а потом сделаю вывод, готов ли я для серьёзных отношений, – Ледин-младший посмотрел на Ударова, – надеюсь, коллега, поделишься опытом проведения первых дней после дембеля.

– Обязательно, но тайно, – Виктор скосил глаза на Свету, – поскольку я уже давно нахожусь в состоянии серьёзных отношений. А поэтому предлагаю тост за серьёзный, обдуманный подход при решении любых проблем и задач.

– И это правильно, товарищи, – заметил Юрий Борисович.

9

На следующий день Света, встретившись в школе с Галей и увидев в глазах подруги грусть и застывший вопрос, поинтересовалась:

– У тебя всё нормально?

– А у вас? – симпатичная девушка с округлыми формами тела напряглась, – солдат вернулся?

– Вернулся. Вчера посидели за праздничным столом.

– Ну и что?

– Вопрос понятен, – Света усмехнулась, – Коля спросил про тебя и собирался сегодня посетить школу, поговорить с тобой.

– Ну и где он?

– Я посоветовала воздержаться.

– Ну и дура, – Галя раздражённо махнула рукой.

– Но ты же с Сашей. Что ты там ему наобещала?

– Как исполнится восемнадцать лет, выйти за него замуж.

– Ну и дура, – Света возмущённо махнула рукой, – разве можно в таком вопросе давать категорическое согласие.

– Саша предсказуем, я к нему привыкла.

– А где чувства: страдания, ахи-вздохи, постоянное ожидание встречи с любимым человеком? – Света неодобрительно покачала головой, – вот сейчас я разговариваю с тобой, а думаю о Вите и уверена, что он тоже ни на минуту не забывает меня.

– Счастливая! – Галя глубоко вздохнула, – а я, наверное, рождена для других страданий.

– Вижу, у нас разговор затягивается, поэтому предлагаю его продолжить после занятий.

– Я и сама искала подходящий момент поделиться с тобой наболевшим.

Подруги продолжили разговор в парке, сидя на лавочке. Ледина печально улыбнулась и сказала:

– Продолжай. Я внимательно выслушаю тебя и поставлю диагноз.

– Мои страдания начались ещё в детстве, – Галя тяжело вздохнула, – моя мама в пятьдесят первом году по вербовке уехала в Ленинград на стройку. В городе познакомилась с моим отцом, родиной которого являлась Украина. В Ленинграде они поженились и после службы поехали на родину папы. Когда приехали, зашли в дом, где их с удивлением встретила его мама. Папа сказал: познакомься, мама, это моя жена Лида. Мать отца в недоумении: Колечка, так у нас Людочка, и тут же выбежала девочка. Папа, ничего не понимая, спросил у моей мамы: что, Лида, будем растить девочку? Мама ответила: как скажешь, Коля. А потом выяснилось, что папа дружил с девушкой перед армией, и та от него забеременела, а перед его уходом сказала, что ждать его не будет. Так после всего этого мои будущие родители переехали жить сюда. Все было хорошо: папу любили, он был порядочным, добрым человеком. Но недолго были мои родители счастливы. Однажды пришло письмо, где мать отца обманом вынудила его приехать к ним домой, якобы что-то такое случилось и нужна его помощь. Папа быстро собрался и поехал без вещей и документов, не зная, что не вернётся. Потом писал маме, объяснял и просил её приехать жить снова там, но родители маму отпускать не хотели и поставили ей условие, что меня с ней не отпустят, и мама осталась. Папа долго старался вернуть маму. Но его попытки были тщетны.

Папа уехал, когда мне было всего год и восемь месяцев. Какие письма он писал маме! У меня была мечта встретиться с ним, а родные кто что говорил: кто понимал, а кто как, например, сейчас Саша, сказал, что это за отец, который бросил, я бы о нём даже и не вспоминал, а мне так хотелось его обнять и поговорить. И когда мне исполнилось четырнадцать лет, я решила сделать себе подарок, уговорив маму отправить меня к отцу на Украину. Я была в гостях две недели. Знаешь, это непередаваемое ощущение души, мы, обнявшись, плакали с ним навзрыд, – по щекам Гали потекли слёзы, – это для меня до сих пор отдаётся болью. И папа рассказал мне, как трудно и нелюбо ему жилось все годы, жениться больше не стал, потому что не хотел, как он выразился, плодить детей по свету, а принял решение сойтись с той женщиной, которая родила девочку. Она работала учительницей, и кроме ручки и тетрадей ничего в руках не держала, а он один справлялся, строил дом… Потом родилась ещё одна дочь, так что я узнала, что у меня есть ещё две сестры по отцу. Когда я уезжала, папа плакал, а я его звала к себе жить, на что он ответил, что хотел бы, но не может, потому что совесть его гложет, ведь за всю жизнь ничем нам не помог, по причине чего даже сесть за наш стол ему будет совестно. Хотел ещё дом мне отписать, но я не согласилась, сказала, что тогда больше я не смогу туда, к ним, приехать. Дедушка стал мне папой, а бабушка меня очень любила и готовила быть хорошей хозяйкой и женой, учила всему. Но мне очень не хватало настоящего отца. Я понимала, что с ним бы у меня было всё по-другому, – Галя вытерла слёзы, – извини за сбивчивый рассказ. Если ты поняла мою душу, то должна понять и моё отношение к Саше. Он в какой-то степени заменяет мне отца.