Мила Дрим - Маленькая жена

Ее искренность, ее желание отстоять свою честь и сохранить верность, отчего-то задели Александра. В груди заныла непонятно откуда образовавшаяся пустота, требуя, что ее заполнили. Мужчина поднял одну руку, располагая ее на затылке девушки, другой – продолжил обнимать-удерживать ее (опасаясь, что она уйдет, а он так страстно не хотел этого сейчас). Склонив свое лицо над Кассией, Александр одарил девушку одной из своих чарующих улыбок, а затем сказал:

– Думаю, Бог не будет против, если я поцелую свою невесту.

С этими словами Александр приник своими губами ко рту Кассии…

Что чувствуешь, когда твои губы, не познавшие мужского поцелуя, накрывает рот человека, о котором только и были твои мысли, так яростно отгоняемые тобой мечтания и стремления? Человека, один взгляд на которого, вызывает одновременно столь богатую, такую противоречивую, палитру чувств?

Что ощущаешь, когда тебя целует прекрасный, совершенный рыцарь, который, как, оказалось, являлся твоим нареченным?

Ошеломление.

Восторг.

Волнение и смущение.

А еще – чувство полета и небывалое облегчение в груди.

Александр, лаская своими губами мягкие, пухлые губы невесты, незаметно для самого себя, из почти скромного поцелуя, перешел в действие, более соответствующему этому мужчине – страстное, чувственное – изучение своим языком рта Кассии. Она застыла почти в ужасе, в очередной раз, выдавая свою неопытность. Девушка не знала уже, как реагировать, что делать, и вообще, нужно ли ей что-то делать? Можно ли так?

В конце концов, тонкая чувствительная натура Кассии, а так же переживания этого, столь долгого дня в компании с обжигающими губами Александра, сделали свое дело: девушка, теряя сознание, обмякла в объятиях мужчины. Рыцарь не сразу понял, что случилось. Неизвестно, что затмило внимание Александра – нахлынувшее желание, отдававшее дискомфортом во всем теле, или утонченное наслаждение, вызванное поцелуем с собственной невестой. Но, когда девушка перестала твердо стоять на ногах, до рыцаря, наконец, дошло, что она упала в обморок.

Довольное мужское самолюбие шепнуло: «это твое совершенство так подействовало на нее». Александр, самоуверенно усмехнувшись, подхватил Кассию на руки. Он снова удивился, какая же легкая его невеста! Невесомая. В голову закрался вопрос: «а способна ли она выносить ребенка и благополучно родить?» Мужчина, прижав девушку к своей груди, стал медленно пробираться с ней к лагерю.

Тонкие дорожки луны, проникая через густые кроны дубов, освещали путь рыцарю. Он ступал медленно, опасаясь, что спотыкнувшись, случайно навредит Кассии – уронить-то, может, и не уронит, но сдавить ее своими руками слишком сильно, мужчина мог. Александр то и дело поглядывал на лицо девушки, ожидая увидеть признаки того, что она пришла в себя. В очередной раз, переведя взгляд с пути на свою невесту, мужчина остановился, пораженный.

Нежная луна, посылая свой деликатный свет, озарила им лицо Кассии. Мужчина, что держал девушку на руках, начал вглядываться в лицо невесты, с каждым вздохом изумляясь ее пока еще распускающейся красоте. У его будущей жены были точеные скулы, идеально ровный овал лица. На фоне этого правильного «полотна» манящим бутоном алели ее губы – полные, яркие. Можно даже было признать, что рот невесты контрастировал с ее лицом и был вызывающе крупным. И уж точно никак не соответствовал монашескому виду девушки. «Скольких бы священников могла она ввести в искушение! Даже молитвы из этих губ будут казаться соблазнением!» – мелькнуло в голове Александра. Он недовольно нахмурился, представив, на миг, эту картину.

Затем, переведя взор на пушистые ресницы Кассии, заметил, как они задрожали. Видимо, девушка начала приходить в себя. Мужчина, отогнав от себя вспышку странных чувств, двинулся к лагерю.

– Что случилось? – Леонардо, заметив друга, несущего девушку, первым подбежал к Александру. Другие воины тут же поднялись на ноги, готовые выполнять приказ, но его не последовало.

– Пока не знаю, но, надеюсь, ничего серьезного, – Александр понизил голос до шепота, – вот уж, не думал, что простой поцелуй лишит ее сознания.

Черные брови Леонардо поползли вверх, в темных глазах скользнуло понимание. Он, как никто другой, хорошо знал своего друга и его порочную натуру.

– Не забывай, мой друг, она – твоя невеста, а не одна из… – черноволосый рыцарь намеренно не закончил фразу.

– Я постараюсь привыкнуть, – Александр плавно опустил невесту на расстеленный под дубом плащ, и сам разместился рядом, укладывая голову девушки к себе на колени.