Александр Майборода - Степной удел Мстислава

– Я? Я – Лолит! – смело проговорила девушка.

– Лолит? Бесовское имя… – пробормотал главарь.

Странно, но он был смущен.

– Тебя только за такое имя следует казнить…

Губы девушки тронула улыбка.

– Но ведь ты ближе к смерти, чем я.

– А ты, наверно, колдунья! – догадался главарь. – Не зря носишь такое имя…

Девушка молчала, лишь едва заметно улыбалась.

– Так что ты насчет моей смерти говоришь? – спросил главарь. – Ты мне угрожаешь?

– Да что же я могу сделать тебе? – с удивлением проговорила девушка. – У тебя меч, а у меня ничего нет. Я стою перед тобой, и мои руки связаны.

– Я не боюсь твоих колдовских чар! Ты мне ничего не сделаешь! – зло воскликнул главарь и кивнул Махмуду: – Руки ей развяжи.

Махмуд замешкался:

– Может, не надо. Она ведь колдунья.

– Развязывай! – раздраженно бросил главарь. – Чтобы сделать зло, колдунье рук не надо.

Махмуд пожал плечами и осторожно, стараясь не касаться девушки, скинул путы.

Лолит потерла затекшие запястья.

– Так что ты насчет моей смерти нагадала? – спросил главарь.

Лолит пристально взглянула в его глаза.

– В твоих глазах поселилась смерть, – холодным голосом проговорила она.

Главарь побледнел, но справился со своими эмоциями. Он криво усмехнулся:

– Я тоже могу предсказывать судьбы людей. Но не потому, что мне их подсказывает дьявол, а потому, что я сам вершу судьбы людей. Я знаю твою судьбу. За обещание мне несчастья я тебя убью.

Лолит пожала плечами.

– Твоя смерть гораздо ближе, чем ты думаешь.

Она на мгновение задумалась и проговорила:

– Нет. Я ошибаюсь.

Главарь повеселел.

Но рано он радовался. Лолит проговорила:

– Я действительно ошиблась – ты уже мертв!

Цветан отшатнулся.

– Надо рассказать боярину, – сказал он Пикше и, низко пригибаясь, побежал в лес.

Забежав за деревья, Цветан уже бежал во весь рост. Увидев привязанных к деревьям коней, он подбежал к ним.

Здесь ждал Первинок с остальными воями.

Обычно дружинники путешествовали без доспехов – так было легче. Доспехи надевали перед боем. Но они были в доспехах.

Задыхаясь, Цветан коротко сообщил ему о происходящем.

Внешне он был холоден как айсберг, затаивший девять десятых своей громадины в черной ледяной воде, – и горе тому, кто окажется рядом, когда ледяная гора покажет себя всю, но в сердце точно занялся лесной пожар…

– Однако эта земля не наша… – задумчиво проговорил Первинок.

– Позвать назад Пикшу? – задал вопрос Цветан.

– Нет! Не по-божески оставлять людей в беде! – сказал Первинок. – Надо помочь им!

Он направился к деревне. Следом за ним поспешили вои. Подойдя к ограде, они на секунду остановились.

– Где посмотреть? – спросил Первинок Пикшу.

Тот показал ему щель. Бросив взгляд в щель, Первинок увидел, что главарь разбойников стоит с мечом в руке. Двое разбойников, заламывая руки девушке, наклонили ее. Ее волосы, смоляными ручьями упав на землю, обнажили белую тонкую шею.

Главарь примерился мечом.

– Пора! – сказал Первинок. – Что с воротами?

– Ворота заперты, – сказал Пикша.

– Тогда перелезем через забор и побьем их стрелами, – сказал Первинок.

Умение преодолевать преграды и взбираться на крепостные стены у дружинников было отточено до совершенства. Острог, ограждающий деревню, был невысок, поэтому вои преодолели его за несколько секунд.

Оказавшись на другой стороне, они тут же начали стрелять из луков и первыми же выстрелами перебили половину разбойников.

Остальных добили мечами и ножами.

Всё произошло в мгновение ока. И мало кто из разбойников успел даже понять, что произошло.

Главарь разбойников глядел на происходящее остекленевшими глазами.

Наконец он всё понял. Но вместо того, чтобы ввязаться в бой, он так быстро бросил кинжал, как будто только что внезапно обнаружил в своих руках ядовитую змею, и метнулся к лошадям у коновязи.

Первинок пустил ему в верхнюю часть ноги стрелу. Споткнувшись, главарь разбойников упал. Его коричневые собачьи глаза залились потоками слез, и он поднял вверх руки и тонко, по-женски, заголосил:

– Не убивайте меня!

Два воя подняли главаря за шиворот и подтащили к Первинку.

Первинок приказал:

– Освободите деревенских и отдайте им эту сволочь.

Главарь бросился обнимать ноги Первинка. Он по-собачьи скулил:

– Не отдавайте меня этим свиньям. Вы, как и я, настоящие воины. Черни не подобает судить меня. А я вам пригожусь.