Александр Майборода - Степной удел Мстислава

– Хорошо. Пусть будет так, – согласился Мстислав, отметив в уме, что мать хотя и отстранилась от государственных дел, но не утратила былой остроты ума и изворотливости. Он обратился к Первинку: – Друг мой скромный, глаз у тебя – острый, ум – изощренный и быстрый. Это как раз и нужно. Так что готовься к поездке к аланам.

Ужинал Мстислав в узком семейном кругу в личных покоях. Никого посторонних не было. Кроме Анастасии и Аделины в комнате находилась Милица.

Время было, как раз когда солнце нависает над горизонтом: в это время на улице еще светло, но в комнатах уже царит полумрак.

Милица, намереваясь читать книгу, устроилась было около окна, но, поняв, что света от окна все же недостаточно для чтения, зажгла свечу.

Свеча отражалась желтым огоньком в стекле. Милица тихо читала, остальные слушали ее.

Мстислав слушал невнимательно. За день он так и не улучил времени, чтобы предложить Анастасии написать письмо брату. Впрочем, письмо уже подготовил Первинок, ей надо было только подписать его.

Мстислав, Аделина и Первинок сидели над письмом едва ли не полдня. Договорились на том, что в письме ничего о делах прямо не писать. Лишь полунамеком упомянули о начавшейся на Руси борьбе за власть и о связанных с этим опасениях.

Остальное Первинок должен будет выяснить в личных беседах.

Мстислав пока о письме ничего не говорил, но он не сомневался, что письмо Анастасия подпишет. А лучше будет, если перепишет его своей рукой. От письма, написанного собственноручно, веет искренностью, родным духом. Гавриил, конечно, знает, что его сестра давно уже мужняя жена, тем не менее родная кровь не забывается.

Не это сейчас занимало мысли Мстислава.

У него не выходил из головы упрек матери. Мать высказала озабоченность тем, что у него был только один сын. Она считает, что он должен позаботиться о своем потомстве.

Мстислав искоса взглянул на Анастасию.

Анастасия выглядела молодо. Но за хорошей внешностью скрывался четвертый десяток лет. В этом возрасте женщина уже выходила из детородного периода. Возникал вопрос: способна ли была Анастасия еще рожать детей? Ведь она и раньше не была плодовита…

Обычно в таких случаях вопрос решался просто: согласно языческой вере любой мужчина мог иметь столько жен, сколько это было нужно для успешного продолжения рода.

Но христианство относилось к этому иначе – оно запрещало многоженство. Возможно, из-за этого род Рюриковичей всё время балансировал на грани исчезновения. Прадед князь Игорь имел единственного сына – Святослава.

Убежденная христианка княгиня Ольга настаивала, чтобы Святослав отказался от язычества и принял христианство. Но языческие боги благоволили к князю-воину, и он имел трех сыновей.

Из них выжил только Владимир – потомство от случайной связи. Княгиня Ольга ненавидела бастарда черной ненавистью, словно предвидела, что он станет причиной гибели законных княжичей.

Ну а Владимир, ставший великим князем по воле интриги, всерьез занялся продолжением рода: как уже отмечалось, он имел шесть жен и множество детей от случайных связей.

Но он был дикарь, а Мстислав был христианином и потому не мог следовать примеру отца.

– Мстислав, ты о чем задумался? – прервала чтение Милицы Анастасия.

Мстислав поднял голову. Он хотел было задать Анастасии тревоживший его вопрос. Но, встретившись с ее глазами, большими и наивными, понял, что этим вопросом он тяжко обидит ее. Для женщины вопрос о ее способности к продолжению рода является одним из самых важных и болезненных.

Анастасия ничего не ответит, но высказанное недовольство в способности к продолжению рода отложится в ее голове навсегда, и это вселит в их отношения недоверие.

Отец Мстислава князь Владимир имел шесть жен, но ни одну из этих женщин он не любил. И вряд ли он любил хоть одну из женщин, которые доставались ему.

Мстислав подумал, что страшно жить на свете без любви.

Вряд ли Мстислав любил жену, скорее он привык к ней и потому не хотел отдалять ее от себя.

– Из Киева приехал посол от Святополка с известием, что умер князь Владимир, – проговорил Мстислав.

– Сожалею, – сказала Анастасия. – Ты, наверно, горюешь?

– Я его знал мало, – проговорил Мстислав.

– Владимир был чужим для своих сыновей, – сухо заметила Аделина. – Он никого из них не любил…

– Бориса он любил, – сказал Мстислав.

– Он не Бориса любил, а возможность через него занять царский трон в Константинополе, – возразила Аделина.