Елена Турлякова - Нуманция

Поднял на рабыню глаза:

– Ты что это, сама себя режешь?

Она потянула руку, силясь освободиться.

– Так получается иногда… Я чистила котлы сегодня и вчера… и до этого… Я только учусь всему…

Он хмыкнул:

– Хорошо, что ты не легионер-новобранец, а то и мечом бы кишки себе выпустила… Уродство!

Она резко вырвала руку:

– Я никогда этим раньше не занималась. Что вы от меня хотите? – Быстро стала распутывать шнуры, снимая их с железных крючков, а Марций следил за её руками, действующими быстро и раздражённо.

– Тебе дают ножи?

Она замерла и подняла глаза, дрогнули губы:

– Потом их забирают. Они маленькие… только-только в ладонь.

Марций молча убрал ногу и выставил вторую:

– Посмотри, до чего ты довела себя. Я понимаю, работа работой, но посмотри на себя, как ты выглядишь – руки, одежда… Ты совершенно не похожа теперь на дочь патриция. Твой отец вряд ли гордился бы тобой сейчас…

Ацилия при его словах обратила внимание на подол своей туники, от постоянной чистки котлов тёмные пятна сажи не смывались, они же были и на руках, на пальцах, предплечьях. А что она могла сделать? Ацилия резко поднялась на ноги, глядя на хозяина сверху, заговорила:

– Если вам нужна женщина для близости, красивая, и ухоженная, и чистая – идите в палатки волчиц… Я работаю, мне некогда следить за собой, и это была ваша прихоть… У меня нет другой одежды, сажа не отмывается, и я действительно порезала свои руки, сама себе! Зато я не ем даром вашего хлеба, и мне лучше работать вот так, чем я… чем… – Она осеклась вдруг, и Марций поднялся, сам теперь глядя на неё сверху.

– Чем что? Договаривай!

Она помолчала секунду:

– Чем быть вашей наложницей. Я лучше буду носить воду, скрябать пригарки ногтями, но ни за что не буду вашей подстилкой, как вы выразились однажды…

– А совмещать одно с другим? – прищурился он.

– Тогда для вас я перестану быть патрицианкой. Вот такая вот… – Она дёрнула себя за подол туники. – А это же как раз тешит ваше самолюбие… И не надо меня стыдить, я сама прекрасно знаю, как я выгляжу, но уж лучше так, чем терпеть вас… и… – повела подбородком.

– Ух ты! – Удивлённо приподнял бровь Марций. – Какой я, оказывается, даже хуже пригоревшего горшка…

Она усмехнулась:

– Выходит, так…

Ну почему, почему она всегда такая?

Он взял её за локти больно впиваясь пальцами, и процедил в лицо:

– Мне нужна наложница, а не кухарка…

– А по мне уж лучше кухаркой десять раз! – также медленно бросила ему в лицо свой протест. Марций оттолкнул её от себя:

– Завтра же останешься дома, и всех я предупрежу.

– Нет! – возмутилась Ацилия.

– Я лучше Гая продам, всё на тебя переложу, но ты будешь рядом и только моя. Не хватало шкрябать котлы другим мужикам и таскать для них воду.

– Вы – собственник, у вас нездоровое самомнение, откуда такая больная жадность? Вы – самодур! То вам хочется, чтобы я работала, то, наоборот, не хотите!.. Да вы больной человек! Я ни капли не завидую вашим подчинённым… Вы же совершенно не знаете, что со мной делать. Отпустите тогда! Это так просто…

Он быстро сократил расстояние между ними, попытался поймать за запястья, но Ацилия увернулась, тогда он обхватил рукой шею, притиснул к себе спиной, заговорил в ухо:

– Ошибаешься. Что делать с тобой, я как раз знаю… Как тебя использовать по назначению…

– Да вы сума сошли! – Она попыталась вырваться, вцепилась в его предплечье руками.

– Мне плевать, что на тебе надето: грязная туника, чистая, по мне лучше вообще без неё…

– Пустите! – хрипло выкрикнула она. Сумела вырваться, метнулась в сторону. – Вы всё время думаете об одном и том же, как одержимый! Все мужчины такие! И странно, почему все в лагере считают вас немужчиной, неспособным…

– Что?!

– Можно подумать, вы этого не знаете?

– Только не тебе мне об этом говорить… Кто ты такая? – Он разозлился, скривил губы, и Ацилия прекрасно знала, что это значит.

– Да об этом даже рабыни судачат… – она усмехнулась, и эта её насмешка стала последней каплей.

Марций поймал её, несмотря на все попытки увернуться от его рук, обхватил поперёк, притискивая к груди, выдавливая весь воздух из лёгких. Ацилия даже не заметила, в каком месте потеряла флейту.

– Что у тебя за поразительная способность выводить меня из себя?

– Да ну вас… – прохрипела в ответ.

Он повалил её на живот, придавливая сзади, поймал её руки, сжимая в ладонях хрупкие кисти. Ацилия начала сопротивляться в обычной своей манере, но он был сильнее и тяжелее её. Он прошептал в ухо с насмешкой: