Елена Турлякова - Нуманция

Она вскинула подбородок, поджимая дрожащие губы – ну и выдержка!

Она ничего не сказала, поднялась и, пошатываясь, ушла к себе, придерживая на груди плащ. Марций снова стёр с лица выступившую кровь, крикнул вдруг:

– Я что-то забыл, как тебя зовут! Как?.. Хотя, подожди, я сам вспомню… По отцу твоему… – уже добавил негромко, нахмурился, – Ацилия… Ацилия… Да-да… Точно… – Усмехнулся.

Поднялся на ноги и прислушался. Там, в своём углу, девчонка плакала навзрыд так, как он не слышал ещё от неё ни разу. Марций стиснул кулаки и вышел на улицу.

«Напиться бы сейчас… вдобавок ко всему…»

Весь следующий день он не мог отделаться от навязчивых мыслей о ней, вспоминал её, её лицо, её гнев, её немое сопротивление. И всякий раз, когда она вспоминалась, он улыбался мечтательно и с нетерпением ждал вечера и ночи, желая опять обнять её, даже если она опять будет сопротивляться.

К обеду получил ошеломивший его приказ – пока ещё он центурион, его назначили на ночное дежурство по лагерю, а до вечера отпустили.

Он вернулся к себе, зашёл, снимая шлем, остановился у входа.

Рабыня сидела за столом с иглой и ниткой, шила себе новую тунику, к нему спиной, и, наверное, не услышала его.

Марций осторожно убрал шлем на пол, мягко ступая по истёртым коврам, прошёл к ней. Она не замечала его, поднимала руку с иглой, придерживая шитьё. Марций наклонился к ней, к затылку, вдыхая запах женщины. Волосы рабыня собрала на голове, завязала ярким платком, но они выбивались на шею тёмными завитками. Он осторожно втянул воздух сквозь зубы, поймал её кисть с иглой.

Девчонка вскинулась от неожиданности, но упёрлась спиной в его грудь, спереди – стол. Марций поцеловал её в шею под затылком, прямо через волосы, но рабыня склонилась в бок, отворачивая голову, пыталась избегать его, но встать, пока он не позволит, не могла.

– Пустите… – попросила вдруг, сама даже не смотрит, глаза – мимо.

Марций отпустил её руку, упёрся пальцами в стол слева и справа от девчонки, ласкался разомкнутыми губами о её волосы на шее. Рабыня уже сидела прямо с твёрдой окаменевшей спиной, смотрела перед собой. Ему казалось, что он даже слышит удары её испуганного сердца.

– Не бойся… Чего ты боишься?

Почувствовал, как вздрогнули её лопатки, когда она положила обе ладони на столешницу.

– Оставьте меня, пожалуйста… – почти жалобно попросила она.

– Оставить? – шепнул он ей в ухо, усмехнулся. – Ну уж нет… Я целый день этого дожидался… – Скользнул губами, прижимаясь к затылку Ацилии щекой. – Я старался быть аккуратным, если я сделал тебе больно… Следующий раз будет легче, а потом ещё легче…

– Хватит! – резко воскликнула она и попыталась подняться, но руки центуриона мгновенно обрели силу, сдавили слева и справа, удерживая на месте. И рабыня со стоном отчаяния подчинилась ему.

– Ты из тех женщин, что западают в душу, что не дают покоя… Они все тебя видели, знаешь, как они смотрели на тебя? Все, все они… – Его руки расслабленно скользнули со стола ей на колени и выше, по бёдрам, к животу. Ацилия дёрнулась вперёд, когда горячие мужские ладони легли на грудь. – А ты моя… И будешь только моей…

И тут она уже не выдержала, упрямая и решительная, рванулась в сторону, сама сгребая с себя его руки, вылезла из-за стола, встала, глядя гневно сверху:

– Вашей? Вашей, говорите? «Подстилкой центуриона»? – Он выпрямился под её взглядом, опустил руки вдоль тела.

– А у тебя есть какие-то возражения? Ты считаешь, что это не так?

Она долго глядела ему в лицо, потом скривилась вдруг с выражением муки, заговорила:

– Отпустите меня, вы же не представляете себе, как вы мучаете меня… Если что-то ещё осталось у вас… О, Юпитер! Не заставляйте меня, не вынуждайте, как вчера… Прошу вас… Умоляю…

Он оглядел её: она в короткой мужской тунике по колено, с чистой нежной кожей лодыжек, так и хочется касаться её… Разве можно себя сломить?

– Нет… – выдохнул.

Ацилия замотала головой, преодолевая грудной стон отчаяния, отступила, стараясь уйти к себе, но Марций догнал её и перегородил дорогу.

Она остановилась, уперев взгляд в его грудь.

– Пустите… – проговорила, не поднимая глаз.

Центурион не шелохнулся, и она обошла его стороной. Марций поймал её за локоть и резко дёрнул к себе, на грудь. Девчонка вскинула огромные глаза, глядя удивлённо, упёрлась ладонями в кожаную кирасу, спросила, хмурясь:

– Что вам надо?

– Мне? – усмехнулся, удерживая её за локти, пристально рассматривал девичье лицо, неожиданно решился на поцелуй распахнутых губ. Девчонка попыталась отвернуться, но он поймал её лицо в ладони, не позволил ей избежать себя, нашёл пылающие сухие губы, целовал, ловя горячее возмущённое дыхание.