Валерий Ковалев - Танго Агарта. Часть 2. Клон

– Понял, – сглотнул тот слюну. – Разрешите выполнять?

– Давай, – сделал начальственную отмашку Борис Абрамович и бывший грушник растаял в воздухе подобно джинну.

– Умеет исчезать, сволочь, – одобрительно хмыкнул олигарх и занялся разработкой программных документов под создаваемую им партию, именуемую «Христианско-демократическая и революционная».

Эта задумка у него была давно, преследовала цель свержения ненавистного режима, и, с учетом недавнего озарения, принимала вполне конкретную форму.

Чувствуя себя Лениным в Разливе*, Борис Абрамович запустил персональный ноутбук, перекрестился (все олигархи набожны), и стал долбить по клавишам. С коротким перерывом на обед он занимался партийным строительством до ужина, а затем, подкрепившись лобстерами, черной икрой и шампанским, после, до глубокой ночи.

Ровно в десять следующего утра, когда поплавав в бассейне и приняв курс тайского массажа, олигарх сверстал программу, увенчав ее тезисом «Наше дело правое, мы победим!», в дверь кабинета постучали, и на пороге материализовался Веселов, держа в руке прозрачную папку с файлами.

– Здравия желаю, Борис Абрамович! – сделал он шаг вперед, являя образец верности.

– И тебе не хворать, рассказывай, – уставился на него патрон. – Я слушаю.

Спортивный майор гибко скользнул к столу и невесомо присел на краешек стула.

– Докладываю, – хорошо поставленным голосом начал он и щелкнул кнопками.

Сегодня в Мире (извлек из папки несколько листов), имеются три официально признанных ученых, занимающихся вопросами клонирования.

Это англичанин шотландского происхождения Ян Уилтмут – руководитель группы отдела функционирования и развития генов Рослинского института под Эдинбургом, создавший в 1996 овцу Долли, первое животное, клонированное из взрослой клетки; японский профессор Киотского университета Акира Иритани, работающий над созданием в ближайшее время аналогичным путем мамонта, а также известный итальянский доктор Северино Антонори, заявивший что уже создал целых трех человеческих клона, которые успешно развиваются.

– Та-ак, – довольно потер руки революционный олигарх. – Мамонты и овцы мне на хрен не нужды, а вот про итальяшку поподробней.

– Согласно интервью, его Антори дал итальянским СМИ, – продолжил с воодушевлением экс-разведчик, – эти клоны дети (два пацана и девочка), родились и растут здоровыми, им сейчас по девять лет. А для процедуры воспроизводства доктор использовал клетки трех стерильных отцов, после чего оплодотворил ими женские при помощи метода именуемого «ядерный перенос». Клонирование в Италии запрещено, но Антори называет свою работу применением «инновационной терапии» или «генетической записи».

Правда доказательств своей работы он не представил, – закончил Веселов и сунул листки обратно в папку.

– М-да, – поскреб лысину Борис Абрамович. – Не иначе хитрит, гад, набивает себе цену. Ты лично как думаешь?

– Я готов это проверить, экселенц, – подался вперед боец тайного фронта. – Только прикажите.

– Считай, приказал, – встал из кресла «экселенц» и просеменил к стоящему в углу сейфу.

Там он набрал электронный шифр, извлек из бронированной туши пачку новеньких евро и шлепнул ее на стол перед «мажордомом»

– Здесь десять тысяч на расходы. Полетишь в Италию, найдешь там этого, как его, Сантори…

– Антори, экселенц, – поправил Веселов и подвинул к себе купюры.

– Не перебивай старших! – каркнул олигарх, – …найдешь и выяснишь, сможет ли он мне клонировать человека из мощей. Премия десять миллионов евро.

В кабинете возникла мертвая тишина, потом майор икнул и ошарашено спросил, – позвольте узнать из чьих? Он обязательно об этом спросит.

– Скажешь из мощей Святого Патрика, – вплотную наклонился к нему Борис Абрамович, прожигая взглядом Мефистофеля. – Я буду с ним молиться. За здоровье королевы Елизаветы.

– Совсем плохой стал, – подумал о хозяине бывший шпион, но виду не подал. Сказывалась школа.

– И еще, – уселся на свое место Березовский. – Миссия сам понимаешь тайная, смотри не скурвись, как Литвиненко. Плохо кончишь.

– Исключается, – пробубнил Веселов, – разрешите выполнять? – и, сунув в карман евро, поднялся со стула.

– Можешь, – последовал ответ, – жду назад, через неделю.

Когда гонец покинул кабинет, и за ним закрылась дверь, Борис Абрамович встал из кресла, подошел к одному из зеркальных окон и обозрел окрестности.

Над далекими, поросшими вереском холмами клубился туман, в нем рисовались грандиозные перспективы, на душе было светло и благостно.