Юрий Торубаров - Иван Калита

Купец подошёл к шатру, под которым была яма, куда бросили ханского сына. Охрана стояла большая. Долго купец думал, как же помочь урусам. И пришла ему в голову мысль. Не к себе свернул купчина, а к рынку. Там он нашёл тонкую крепкую волосяную верёвку, маленькую цепкую «кошку». Купил зелье, от которого непробудно спишь, — арзу. Еле донёс, аж весь вспотел.

Дома приказал замесить тесто и испёк лично два больших каравая. Насыпав в кисет золотишка, взял караваи под мышки и, расспросив слугу, куда кинули казаков, пошёл к тому шатру. Его встретил грозный татарский начальник. Хотел было прогнать русскую собаку, да узнал в нём купца, которого уважали многие татарские ханы. «Ещё скандала не оберёшься», — подумал он и спросил:

— Что те надо, купец?

— Ничего, всемогущий. Держи! — и подал кисет.

Заглянул тот в него, и его широкое лицо расплылось в улыбке.

— Слушаю, — сказал он.

— Дозволь, всемогущий, наших русских хлебом напоследок угостить.

Татарин понял, кого он имел в виду.

— Пусть поедят. Они, конечно, заслужили, чтобы их бросить в яму. Пущай тама ждут, что Великий решит. Но всё же, — купец с жалким видом замялся, — всё же они земляки. Смилуйся, всемогущий. Один из них когда-то мне жизнь спас, пусть поедят перед смертью.

— Ладно, — великодушно согласился татарин, — пошли!

Подойдя к шатру, остановился и, подозрительно посмотрев, спросил:

— Больше ничего нет?

Купец приподнял караваи:

— Обыщи.

— Ладно, — и что-то сказал по-татарски.

Купец вошёл в шатёр. Там было темно.

— Эй, — высунул он голову, — посвети.

Татарин взял факел у одного из стражи и подал его купцу. Недоставало, чтобы он служил этой русской собаке.

Брошенные в яму друзья гадали: за что им такая участь? Но не могли понять. И всех мучил вопрос: «Чё делать? Как отсель выбраться?» Пока они раздумывали, яма вдруг осветилась. И сверху послышался странный голос, похожий на причитания бабок-плакальщиц:

— Что же вы, родимые, наделали? Да кого вы спрашивали? Его новый хан бросил в яму. Так ему и надо. А то, ишь, трона захотел! А вы покушайте, покушайте. Охрана у выхода толпится. Мня пропустила. А тот преступник сидит рядом. Там тоже много охраны у входа. Так ему и надо.

Не успел голос стихнуть, как послышался другой:

— Хватит. Уходи!

— Ладно, ладно! Иду. Держите, — и он бросил казакам караваи.

Есть друзьям хотелось. Поймав хлеб, они тут же его разломили. Но что это там? Жаль, свету нет.

— Друзеки! — обрадовался Андрей, — «кошка» с верёвкой!

— Тише ты! — зашептал Митяй.

— И вправду, радость надо умерить, — согласился Андрей.

— А у меня нож! — прошептал Захар.

Друзья оживились.

— А он нас ещё и предупредил, — сказал Андрей, распутывая верёвку.

— О чём? — спросил Роберт.

— Да о том, что стража только у входа!

— А щас день или ночь? — спросил Захар.

— Узнаем, — сказал Андрей и заорал: — Воды! Воды!

В яме на мгновение чуть просветлело, а потом факел осветил её. Сверху раздался грозный голос:

— Будете орать, глотки перережем!

И вновь наступила темень.

— Вот татарва недорезанная! — ругнулся Митяй и добавил. — Ещё светло.

— Да, — подтвердил Андрей, — ещё светло. Потерпим!

— Наш-то царевич тожить в яме! — удивился Захар.

— Да, где-то рядом, — ответил Андрей.

— Найдём! — уверенно сказал Митяй.

Время тянулось томительно долго.

— Пора? — спрашивал кто-то из друзей.

— Нет, потерпим, — решил Андрей.

Хотя самому не терпелось скорее подняться наверх. Он понял, что надо будет ещё освободить царевича. Так подсказывал им тот добровольный спаситель.

— Пора! — наконец произнёс Андрей и попросил: — Помоги, Пресвятая Богородица, — и перекрестился.

Перекрестились и друзеки.

«Кошка» зацепилась только после третьего броска. С ножом в зубах Андрей поднялся наверх. Осторожно, на ощупь стал обследовать стену шатра. Вот и выход. Слышно похрапывание. Чуть приоткрыв, он увидел, что на дворе ночь. Ползком он добрался до противоположной стороны и убрал деревянные распоры. Нож сделал своё дело. Выход был готов. Опять осторожно вернулся к яме и шепнул:

— Поднимайтесь.

Вскоре друзья оказались наверху. Ползком выбрались наружу. Богородица была на их стороне, покрыв небо спасительными тучами. Не успели они отползти и десяток шагов, как услышали чей-то шёпот:

— Сюды, ко мне.

Они поползли на голос. В темноте узнать человека было невозможно. Но что им оставалось делать: только слушаться его.