Анатолий Крикун - Жизнь прожить – не поле перейти. Книга 3. Семья

корми, ублажай… В страхе держали!

– Ну, дрожи, дрожи! Мы знаем, что с бандитами дружбу ведёшь. Бабы деревенские зуб на тебя точат и языками чешут, что ты – ведьма.

К командиру подбежал один из милиционеров и, протянув руку в сторону гор, указал на удаляющегося беглеца.

– Никуда он не денется; надо будет собаку спустим, да и

нам сам дорожку укажет до дружков своих. А чтоб не ошибиться, мы эту потаскушку с собой возьмём, уж она туда все тропки знает, – со злобной улыбкой выдавил из беззубого рта, картавя слова командир.

– Никуда я не пойду, хоть убейте! -в истерике закричала Вилма.

– Конечно, не пойдёшь- поскачешь как кобыла! Ну ка,

ребята, пошарьте по сараям да скот закройте и амбары с сусеками проверьте, а я со стервой по-свойски поговорю, а,

вы мне не мешайте.

Верзила одной рукой сдёрнул с плеч Вилмы полушубок и бросил в сани; схватил за шиворот тёплой кофты, оторвал от крыльца и втолкнул в сени, а затем в тёплый дом.

– Значит говоришь -не пойдёшь! Плохо, ты, меня знаешь!

Рванул так, что кофта и нижняя рубашка расползлись на теле оголив грудь и живот. Бросил тело на кровать…

Через час, подкрепившись самогоном и салом за столом,

двинулись в горы, которые смотрели на крошечных людей

холодным испытывающим взглядом. Казалось они дышали

и вопрошали: «Зачем эти неразумные существа хотят

нарушить их вечный покой, покой, который нарушала только могучая природа своими стихиями, которые за

миллионы лет превратили уральскую островерхую гряду,

тянущуюся на тысячи километров, в седого старика запечатлевшего на поверхности и в недрах историю

небольшого небесного тела, где силой вечной природы

расплодились существа, которые не находят гармонии ни с

природой, ни между собой.

Впереди отряда гнали истерзанную Вилму с

распущенными волосами и висящим на шее, как удавка, платком, в старом полусгнившем полушубке, что нашли в амбаре и подшитыми валенками на босу ногу. Часа за три добрались к месту где находился лагерь. Следы беглеца на

свежем снегу были отчётливы и путь на заимку проезжим.

Связной уже успел сообщить о беде, но что-либо решить и предпринять там не успели. На крайний случай, под матюки атамана готовились к обороне, но понимали, что дюжине людей с горстью патронов не устоять и в лесу убежища не сыскать. Умирать никто не хотел и мысли в голове у каждого блуждали и путались не находя ответа. Пётр не раз

глядел смерти в лицо и бывал в таких передрягах где её

холодное дыхание проникало в щемящее сердце, но там не был близок так дом, а была присяга, товарищество и закалка

Волынского полка, когда приказ командира исполнялся на

инстинкте и без размышлений. Сейчас гвардеец сидел на поваленном бурей дереве, перебирал в ладони оставшиеся патроны, а в голове саднила одна мысль: « Как глупо всё!

Что я в жизни успел и повидал?» Суетливые приготовления, непонятно к чему, были прерваны приближением двух

фигур. Командир отряда подталкивал Вилму вперёд и двигался за её спиною в сторону бандитов. О количестве

«лесных братьев» Вилма сообщила, да и пулемёт на санях

был убедительным аргументом в предстоящих переговорах.

Командир, по опыту жестоких схваток, был уверен в

прочности своих переговорных позиций и успех.

«Чёрный ворон», затянутый в комиссарскую кожаную

тужурку, приблизившись к своим жертвам, встал за широким стволом сосны и прокричал:

– Сдавайтесь! У меня приказ – сопротивляющихся

уничтожить на месте. Атаман ваш нам известен и его

трибунал не помилует. Говорю вам прямо! Остальные по своим заслугам получат! На раздумья – пять минут

отпускаю, после пулемёт с вами разговор будет иметь.

Среди бандитов пошёл лёгкий шумок. Сухо, словно

сломанная сухая, толстая ветка под ногой, прозвучал

выстрел. Вилма, не прятавшаяся за деревьями, откинулась назад и упала, взмахнув руками как крыльями. По

широкому лбу потекла струйка крови, широким слёзным путём окрашивая щеку и прилипшие к ней льняные волосы.

Глаза тухли, губы искривила нелепая улыбка, словно

красивая женщина удивилась случившемуся. Вторым выстрелом атаман направил заряд себе в висок и рухнул на

землю. Бандиты, побросав оружие, нестройно, с поднятыми руками двинулись сдаваться.

– Что с этими делать, – спросил подошедший к командиру милиционер, кивком головы указывая на трупы.

– Пускай в лесу остаются, нечего сани загружать, волкам

пожива будет. Волками жили, по волчьи выли, пусть волки о них заботу имеют, а нам они и для отчёта не сгодятся.