Евгений Горохов - Кровь алая 3 - Верблюд в игольном ушке

Кто-то в «хозяйстве» Богданова «стучал», ибо сразу после этого случая приехал генерал-майор Абердин, но в этот раз для полковника всё обошлось. Богданов предложил Самикову место в камере безопасности.

– Не хочу я гражданин начальник терять остатки свободы, – ответил Чех, – здесь хоть я могу в локалке 76 76 Локалка – локальная зона. В местах лишения свободы, здания, где размещены заключённые, отделены друг от друга локальными зонами именуемыми «локалками». Там можно позаниматься спортом или просто погулять. спортом заниматься, с людьми общаться.

Тогда Богданов решил убрать Мамонта из «зоны», а для этого из него нужно сделать «злостного нарушителя дисциплины». Полковник дал указание режимникам 77 77 Режимники – сотрудники режимного отдела учреждения. «морщить» 78 78 «Морщить» – кримнальный сленг, означает несправедливо накладывать взыскания. Мамонта. Едва тот вышел из ПКТ, как тут же угодил в ШИЗО. Однако более пятнадцати суток там находиться нельзя, Мамонт хотя бы ночь должен был пробыть в своём отряде. Как только он снова «угодил под крышу» 79 79 «Попасть под крышу» – криминальный сленг, означающий содержаться в ШИЗО или ПКТ. , взбунтовалась вся «зона». Босяки видели, что беспредел с Мамонтом творится из-за бывшего боевика. К Богданову подошёл один из активистов и сказал:

– Андрей Ильич, люди просили передать: либо ты перестаёшь «морщить» Мамонта, или мы объявляем невыход на работу. Мы подключим телевизионщиков, а они расскажут, как администрация из-за чеченского боевика несправедливо наказывает героя спецназовца, который кровь проливал за Родину.

Тут и начальник оперативной части доложил, что заключённые в поддержку Мамонтова готовят забастовку. Затосковал Богданов: куда ни кинь, везде клин.

Нужно отдать справедливость «босякам», к Чеху, они претензий не предъявляли. Парнем он оказался неплохим, со многими завёл приятельские отношения. Ну а что воевал на другой стороне, так ведь сейчас они в тюрьме, а тут одинаково несладко всем. И бывшие враги, если не становятся друзьями, так приятелями станут точно.

Были два «босяка», которых казалось всё происходящее в «зоне» совершенно не интересует – это бывшие оперативники Рязанского ОБНОН 80 80 ОБНОН – отдел борьбы с незаконным оборотом наркотиков. Вадим Сушенцов и Роман Зароков.

Среди наркодиллеров Рязани оперативники ОБНОН Сушенцов, Зароков и Клименко считались «крышей». Они жёстко контролировали всех наркодиллеров, и надолго отправляли в «зону» тех, кто не платил процентов с продаж. Впрочем, для наркодиллеров это было выгодно. Потому как Сушок и компания не пускали на наркорынок Рязани «лишних» людей.

В службе собственной безопасности ГУВД Рязанской области имелась информация на Сушенцова и его компанию, но это всего лишь анонимные доклады агентов. Суду же необходимо предъявлять процессуальные материалы. Случай службе ОСБ подвернулся неожиданно: один из наркодиллеров по кличке Пейджер, продал в Рязани партию героина. Всё возможно прошло бы незамеченным компанией Сушенцова, но на беду Пейджера, героин оказался «чистым».

Дело в том, что каждый торговец героином, хочет получить за свой опасный бизнес дополнительный гешефт. Потому в героин мешают все, что есть под рукой и подходит по цвету: сахарная пудра, мел и так далее. Каждый наркоман знает об этом и когда смешивает героин с водой, для последующего ввода в вену, на иглу шприца надевает кусочек ваты. Наркоманы зовут эту ватку: «метёлка», она собирает всю примесь в героине. Наркоман знает свою дозу. Однако если попадается «чистый», не смешанный героин, то он превышает дозу и умирает от передозировки наркотиков. Такая смерть у наркоманов зовётся: «сладкой».

Когда в Рязани пошла череда «сладких» смертей, Сушенцов быстро установил, кто «толкнул» эту партию героина. Тут-то и выяснилось, что Пейджер не уплатил с неё «НДС» его компании. Вадим Сушенцов немедленно выставил Пейджеру «штраф» в размере десяти тысяч долларов. Пейджер смог бы заплатить эту сумму, но его «жаба задавила». Не захотел он отдавать деньги ментам, и обратился в ОСБ.

В квартире Пейджера оперативники ОСБ наставили «жучков», самого его облепили микрофонами, и стали ждать «оборотней в погонах». В своё время, Пейджер уже отсидел девять лет за распространение наркотиков, так что следующая «посадка» по этой же статье обойдётся ему в восемнадцать – двадцать лет колонии строгого режима. Потому Вадим Сушенцов был уверен, что всё закончится покаянием Пейджера и уплатой «штрафа».