Ольга Эрлер - Александр и Таис. История одной любви. Книга первая

– шести…

– девяти…

– семи…

– десяти… По рукам, Таис? – спросил Александр между поцелуями.

– Да… – Таис, увлеченная ласками, не заметила, что сбилась с торга.

– Отлично, значит, десяти, – он хитро улыбнулся и убрал ее волосы за ухо, которое целовал.

– Ты пользуешься моей слабостью. Это не честно. За это останешься у меня на всю ночь.

– По рукам, – тут же согласился Александр.

– А завтра утром пойдешь со мной гулять по пескам.

– По рукам…

– О, Афина, я не видела тебя сто лет!

– Сейчас я понимаю, как это было глупо с моей стороны. – Александр бережно понес свою драгоценность на «острова блаженных», туда, где они вдвоем чувствовали себя блаженно.

Вообще-то так называли мифические острова, куда после смерти попадали избранные праведники и герои, своей достойной жизнью избежавшие безрадостного существования в царстве мрачного Аида. Жизнь там была прекрасной, светлой и вечной. Историк Фукидид утверждал, что они расположены где-то на Понте Эвксинском (Черное море). Их же острова не имели постоянного места. Ими могла быть удобная кровать Таис или менее удобная – Александра, любое помещение или намек на него, леса, луга, море, озера и их берега. Даже сталактитовая пещера и водопад имели место в их любовной жизни.

Само же выражение они впервые употребили на одном из редких симпосионов в тирскую весну. Темой симпосиона был Ахилл. Ее предложил Неарх, бывший в тот раз симпосиархом – устроителем и ведущим. Разговор зашел о том, что после смерти герой был воскрешен на островах блаженных, где его женой стала то ли Медея, то ли Елена, то ли Ифигения, здесь единства в легендах не было.

– Нелюбимая тобой Медея стала-таки женой твоего любимого Ахилла, – обратилась Таис к царю.

– Нашла свое счастье, – усмехнулся он.

– Но путем каких страданий!

– Катарсис – очищение через страдание и страх! – развел руками Александр. – Может, счастье и состоит в борьбе, в страданиях за него. Не выстрадаешь – не оценишь!

– Я не согласна, – возразила Таис и все обернулись к ней.– Вспомните Гомера:

«Что же у нас, кратковечных людей, называется счастьем? —

Жизнь без невзгод, услады без боли и смерть без страданий.»

– Каждый говорит о себе… – заметил Александр.

– А что бы было твоим счастьем, Неарх? – спросила Таис.

– «Жизнь без невзгод, услады без боли и смерть без страданий», – рассмеялся Неарх. – Но вернемся к Медее, значит, она нашла счастье с Ахиллом? А он?

– Ну, конечно, он был счастлив, только стяжая воинскую славу, – иронично ответила Таис.

– А когда он вообще был счастлив? – очень к месту спросил Клит.

– Когда любил Патрокла, – уверенно ответил Неарх.

– Значит, счастье – в любви, – тут же нашлась Таис. – Но кому же мы отдадим предпочтение в качестве жены Ахилла? Все они с далеко небезупречным прошлым. Медею не любишь ты, – Таис кивнула Александру, – а Елену – я.

– Почему? Может, Елена тоже была жертвой, как и Медея, – возразил Александр.

– Несомненно. Жертвой обмана, обстоятельств, своей красоты, мужского вожделения. Еще вопрос, так ли мечтал Менелай вернуть себе стареющую жену или грекам просто хотелось разграбить богатую Трою, и Елена оказалась удобным поводом для войны, а не ее причиной?

Таис говорила в шутку. Но все же осторожный Птолемей следил за реакцией Александра. Тот только улыбнулся:

– Ну не любишь же ты нашего брата, воина-героя.

– Значит, лучший вариант – Ифигения? – подытожил Неарх. – Она и моложе и с чистым прошлым…

– Хотя и ей пришлось страху натерпеться: то ее принес в жертву родной отец, то она чуть не принесла на алтарь Артемиды собственного брата, – заметил Гефестион.

– Но уж больно она положительная, правильная, – опять на редкость к месту, к общему смеху заключил Черный Клит. – Женщин любят за их недостатки.

Таис же, когда не слышал никто, нашептывала на ушко Александру: «Видишь, мой дорогой, тебе повезло в жизни больше, чем твоему прародителю Ахиллу: Патрокл твой жив, никакому Агамемнону ты не должен подчиняться, любимую пленницу Бресеиду у тебя не отнимают, над тобой не довлеет страшное пророчество о смерти в молодом возрасте. И я есть у тебя уже сейчас, в этом мире, и наши острова блаженных здесь, с нами. И я лучше „их“ всех, ибо сочетаю в себе ум Медеи, красоту Елены и чистоту Ифигении.»

Александр покачал головой в знак того, что у него нет слов, а Таис продолжила уже серьезно: «А ты лучше всех Ахиллов, ты лучше всех, вместе взятых, бывших и будущих, смертных и бессмертных…»