Зинаида Чиркова - Проклятие визиря. Мария Кантемир

Мария скатилась к краю матраца, постеленного прямо на пол и едва прикрытого шёлковым покрывалом, распрямила худенькие ножки, расправляя край скомканного одеяла, и, наконец, раскрыла глаза навстречу ослепительной белизне солнечных лучей.

Как всегда по утрам, она сразу подбежала к высоким окнам, забранным наклонными дощечками, чтобы закрыть от нескромных взглядов внутренность помещения, и через полоски, расставленные между дощечками, взглянула вниз. Зрелище это никогда не уставало удивлять её.

Синяя мгла моря, бескрайняя, теряющаяся вдали гладь, где-то там бесконечно далеко соединяющаяся с небом, таким же синим и дымчатым, снова и снова казалась ей просто опрокинутым небом, и она чувствовала, что как будто поднимается над этим полом, застланным пушистыми коврами, и над этими дощечками, заслоняющими прямые солнечные лучи, как будто трепетали за спиной крохотные крылья, неумело и робко пытающиеся взмахнуть и понести её туда, в эту бескрайнюю синь.

Но взгляд упал на фелюги [1] Фелюга — небольшое парусное промысловое судно. , разбросанные по синей бесконечности, на парусники, пришвартованные у грязных тёмных пристаней, на островерхие красные и волнистые крыши соседних домов и дворцов, на пятна зелёных садов, на тёмные закраины гор, ещё не освещённых, но уже сереющих далеко за городом.

И исчезли крылья, пропало ощущение лёгкости, и маленькие детские мысли вернулись к тому, что закончилось вчера вечером и должно было начаться сейчас, нынешним днём. Земная твердь приковала её крохотные ножки, руки держались за оконницу, а взгляд отвернулся от бескрайней сини, отвердел и прошёлся мимоходом по всему помещению харема — женской половины дома, где жила она, где на толстой подушке матраца, брошенного прямо на пол, всё ещё спала её сестра Смарагда, только двумя годами моложе её, а в открытую дверь виднелась плетёная ивовая корзина с совсем уж крохотным младшим братом, появившимся всего несколько месяцев назад.

Мария вздохнула взрослым тяжёлым вздохом. Она была старшей в семье, самой первой среди детей, и ей доставались одни лишь хлопоты и заботы...

Она и не услышала, как подошла к ней мать, красивая рослая и статная гречанка Кассандра, положила руку ей на плечо и грустно сказала:

— Сегодня ты станешь владеть одним из ключей этого дома...

Мария вопросительно подняла глаза на мать.

— Вот.

На ладони матери лежал совсем маленький ключ, такой изящный, что Мария даже не увидела чёрного шнурка, продетого в его ушке. Кассандра легко накинула шнурок на шею девочки, и ключик ощутимой тяжестью повис на её шее.

Мария потрогала ключик тёплыми со сна пальчиками. Он был красив, изысканно переплетён серебряными нитями, но рядом с крохотным золотым крестиком на груди казался топорным и грубым.

— Меропа, — позвала Кассандра, и в дверь неслышно скользнула рабыня, невольница, тоже гречанка, уже тяжело раздавшаяся в плечах и животе.

Сколько себя помнила Мария, Меропа всегда убирала детские комнаты, ловко уворачивала толстые матрацы, втискивая их в широченные пасти чёрных шкафов, во множестве стоявших в комнате.

— Теперь твоя хозяйка — Мария, — просто сказала Кассандра Меропе. — А ты, Мария, будешь следить, как убирается харем и как хранятся наши ложа.

Мария опять вопросительно взглянула на мать.

— Будешь открывать и закрывать шкафы, следить за тем, как работает Меропа, а вечером скажешь мне обо всём, что происходит...

Мария давно знала, куда складывает Меропа матрацы после сна. Она подбежала к большому широкому шкафу, всунула ключ в отороченное серебряной же вязью отверстие и с огромным удовольствием щёлкнула ключом. Серебряная ручка большого отделения, самого нижнего, легко потянулась за рукой Марии. Дверца распахнулась, и голову Марии мгновенно окружило целое облако маленьких мушек, беспорядочно и слепо тыкающихся ей в глаза, нос, лоб.

Она вскрикнула и попыталась защититься от этой тучи моли, махала руками, разгоняла это надоедливое облако, но крохотные белые мушки были проворнее её рук. Тогда она закрыла глаза, хлопнула руками по лицу и так и застыла в ожидании, когда мать и Меропа придут ей на помощь.

Но они не спешили. Сжавшись в ужасе перед нападением тучи моли, Мария закричала:

— Убейте их, их тут целые полчища!

— Кого, Мария? — спокойно спросила Кассандра.

— Эту моль, эту моль! — кричала Мария.

— Я не вижу ни одной, — также спокойно ответила ей Кассандра.