Владимир Фетисов - Они были первыми. Из истории медицины в Узбекистане

А вот что вспоминает Татьяна Александровна Вавилова.

– Терехова студенты страшно боялись и из поколения в поколение передавали всякие случаи, которые то ли были, то ли нет. Например, что если студент отвечал плохо, то Терехов мог выкинуть его зачетку в окно или в форточку. Студенту приходилось за ней бежать. Рассказывали, что однажды студент из Бухары пришел к нему сдавать экзамен в красных сапогах и посчитал, что именно за них ему поставили «отлично». В его сапоги стали одеваться другие, пока Терехов не заметил и не выгнал с криком и двойкой.

Когда я училась, он тоже слыл ужасно строгим, а главное мог прилюдно унизить студента. На экзамен приходил очень рано. Кафедра располагалась в одноэтажном здании старого ТашМИ, во дворе. Вход был с крыльца. Дверь открыта, виден длинный коридор, следующая дверь в экзаменационный зал тоже открыта, напротив нее в конце комнаты сидит за столом профессор, и пока студент идет к нему отвечать, преодолевая всё это пространство, пристально разглядывает беднягу через лупу. Рядом с профессором пишущая машинка. Если ответ «интересный», то есть студент сморозил глупость, Терехов тут же ее печатает, а на завтра вывешивает на стенд – на всеобщее прочтение и глумление.

Ужасно не любил дураков, издевался, как мог, причем весьма непедагогично. Лекции читал великолепно. Но если кто-то из двухсот сидящих в зале громко начинал разговаривать или вертеться, выходил из себя, лекция была испорчена, вернуться к теме ему уже было трудно. Но если видел внимательные глаза, если в зале тишина, слушать его было очень интересно. Самодурство было, конечно. Однажды на нашем потоке случилось и такое – Терехов поднял студентку с криком: «Встань, человекообразное!!!» Всё равно студенты его ценили и уважали. У меня перед экзаменом по патанатомии неделю субфебрильная температура на нервной почве держалась. Но пятёрку поставил и не обругал.

Специалистом Глеб Николаевич был прекрасным. На кафедре собрал сильный педагогический состав, они все его обожали, как тогда бывало на многих кафедрах. Кафедра была его жизнью. Не хотел с нею расставаться ни за что, сопротивлялся отчаянно, ходил в партком, выступал громогласно на Советах, что «не вам меня смещать, меня сам Ленин прислал»… Когда пришлось уступить кафедру более молодому, он не ушел, остался профессором-консультантом до самой кончины. Его не стало 5 июля 1972 года.

Не менее известным ташкентским врачом был и профессор Моисей Ильич Слоним – его фотография на этой странице альбома в верхнем ряду в центре. О самом же профессоре написано столь много, что добавить что-то еще к биографии этой личности не представляется возможным.

Напомню только основные сведения. Родился Моисей Ильич в 1875 году. В 1893-м он заканчивает с золотой медалью Ташкентскую гимназию и летом того же года поступает на медицинский факультет Казанского университета. Успешно завершив учебу в 1898 году, возвращается в родной город и начинает служить уездным врачом в кишлаке Бордонкуль под Ташкентом. Затем работает ординатором ташкентской городской больницы. Здесь ему пришлось быть и терапевтом, и невропатологом, и инфекционистом, и педиатром, и окулистом, и стоматологом и хирургом… Вынужденная многопрофильность в работе необычайно расширила его кругозор и послужила становлению как профессионала высочайшего класса. После успешной защиты диссертации в 1906 году Слоним был направлен в лучшие европейские клиники – Берлин, Вена, Париж – для дальнейшего повышения своей квалификации.

Не обошли его стороной и революционные поветрия того времени. По некоторым сведениям Слоним был связан с «боевой группой партии социалистов-революционеров» и в 1908 году по делу этой группы был привлечен к дознанию в Ташкенте. В результате следствия было установлено, что Слониму из Петербурга было «выслано от ЦК партии эсеров 5 тысяч рублей на устройство подготовлявшейся экспроприации в Чимкенте. Деньги эти были переданы по назначению необнаруженным лицам». По всей видимости, последствий в этом деле для известного ташкентского врача не было. Заслуги Слонима перед революцией, очевидно, были учтены, поскольку и ему, и его родному брату – врачу Соломону Ильичу новое правительство – в знак особого уважения – в порядке исключения оставило их особняки в самом центре Ташкента. Эти дома стоят и поныне – со временем они все же перешли в государственную собственность В 1920 году, вместе с прибывшими из Москвы коллегами, Слоним участвует в создании в университете медицинского факультета. Через год получает звание профессора и становится заведующим кафедрой пропедевтики терапевтической клиники. Много энергии отдает улучшению материального обеспечения медицинского факультета, систематизации программ и учебных планов медицинского факультета. Всю свою жизнь профессор Слоним посвятил становлению качественной медицины в Узбекистане, занимая различные должности в системе здравоохранения республики – декана медицинского факультета, директора по учебной части ТашМИ, директор аСреднеазиатского института усовершенствования врачей (по совместительству).