Наталия Ломовская - В объятиях XX-го века. Воспоминания

Слева моя бабушка, Любовь Петровна Ломовская, дедушкин родной брат Саул Иосифович Ломовский (дядя Саул) и его жена тётя Ганя у нас в гостях на Малой Бронной. Снимал, конечно, папа. Послевоенная фотография.

Моя тётя Валентина Григорьевна Ломовская с дочкой Галей, 1950-е.

Я, (Н. Л.) сколько себя помню, весной на нашем балконе на Малой Бронной высаживала цветочные семена ноготков и настурций, собранные с этих растений поздней осенью предыдущего года. Поливала и ухаживала за ними в течение лета. Растения были не прихотливыми и особенного ухода не требовали. Цвели себе всё лето и цвели. Настурций много и в Америке. Как потрёшь листочек, так и вспомнишь Малую Бронную. А ноготки, которые уже цветут в Калифорнии в январе, я первый раз увидела вчера, 20 января 2017 года в соседнем с нами городке Ларкспур.

Владимир Борисович Шаскольский со своей племянницей Марианной Петровной Шаскольской и её маленькими дочками Верочкой и Майечкой. (Фото прислано мне Верой Шаскольской.)

В воскресный день на даче в Луцино под Москвой (начало 50- х). Слева направо: я (Наташа Л.), Вера (дочь Марианны Петровны), Таня (дочь Тамары Петровны), Майя (дочь Марианны Петровны), моя мама Эмма Григорьевна Ломовская и Тамара Петровна Шаскольская. Фотографирует, наверное, Марианна Петровна Шаскольская.

Прекрасная фотография в нашу бытность в Луцино, присланная мне (Н. Л.) Верой Шаскольской. Там М. П. Шаскольская снимала дачу и считалось, что я там пасу её дочек, Веру и Майю, и её племянницу Таню Шаскольскую. Конечно, там всегда с нами жила няня Маруся. По воскресеньям приезжала Марианна Петровна и моя мама Эмма Григорьевна и периодически жила родная сестра Марианны Петровны Тамара Петровна. Так что моя помощь на даче была скорее мифом. Думаю, что такие аккуратные косички Тане (слева от меня), Верочке и Майечке (справа) заплетала няня Маруся. Два мальчика – Никита и Борис Шарковы. Борис Юрьевич Шарков (г. р. 1950), физик, доктор физмат наук, член-корр РАН. Никита Шарков-Соллертинский (1948–2007) – выдающийся художник и реставратор.

Борис Владимирович Шаскольский (1907–1977)

Как только папа уехал в Германию, у нас в доме появился котенок, которого подобрали на лестнице. Но в тот же день как папа вернулся, он выбросил котенка за дверь, т. к. совершенно не выносил запаха кошек. Я была убита. Но зато он почти все заработанные в Германии деньги потратил на покупку великолепного коричневого концертного рояля «Bluthner», который занял большую часть их комнаты. Я играла на нём вплоть до окончания 7-милетней музыкальной школы, а потом еще два года занималась с учительницей из института Гнесиных, прекрасным музыкантом. Какое-то время аккомпанировала себе по нотам романсы, а впоследствии себе и Лёне, моему мужу. На этом моя музыкальная карьера закончилась. После переезда с Малой Бронной на новую квартиру на Филях по обмену в 1963 г. рояль продали. Его купила в комиссионном магазине Александра Пахмутова, выдающийся советский композитор, так что рояль оказался в более чем достойных руках. А я в течение почти полувека больше не прикасалась к инструменту. Одной из причин было то, что в период моего обучения музыке совсем не принято было учить подбирать аккомпанемент по слуху, а сама я этому не научилась. Вообще мое музыкальное образование было достаточно формальным. Я играла хорошо и довольно сложные вещи. Но ленилась учить наизусть. Это сильно ограничивало мои возможности. Я дружила с двумя музыкантами-скрипачами из музыкальной школы, Сашей Рубиным и Сашей Кисельманом. Так вот, они были настоящими музыкантами, мгновенно называли имя композиторов и названия произведений, исполняемых тогда в большом числе по радио. Они в старших классах приходили к нам домой, когда мы собирались у нас и танцевали фокстроты и танго под патефон. Мне нравился Саша Рубин, а я нравилась Саше Кисельману. Потом я встретила уже совсем взрослого Сашу Рубина в метро с высокой, модно одетой красивой девушкой. Он меня не узнал или сделал вид, что не узнал.