Лев Жданов - Под властью фаворита

Присев на край постели, он грубо схватил за голову жену, привлекая ее к себе на колени, желая порывистой лаской выразить свое внутреннее ликование, дать исход всему, что теснило сейчас сильную грудь.

– Можешь ли ты меня понять! Я раздавил Остермана. Мы его сошлем в Сибирь. А это… понимаешь ли ты? Я от этого чувствую себя веселее, чем от вина! Я даже готов по-старому ласкать и целовать тебя, моя жирная телица!

– Нет… пожалуйста! – освобождаясь из объятий охмелелого мужа, решительно оттолкнулась герцогиня. – Оставь меня. Сегодня я нездорова, понимаешь! Совсем нельзя…

И, укутавшись до шеи в одеяло, она отодвинулась подальше, на другой край широкой постели.

– Ну… ты вечно такая… Черт бы его подрал!.. Разве ты настоящая женщина?! Но, слушай… все равно…

И, заходив по опочивальне, он продолжал:

– Я тебе раскрою теперь: какой это С л у ч а й, который вечно помогал мне? Указ о регентстве я приказал отпечатать в ту самую ночь, когда труп Анны еще остывал в ее постели… Тут же были изготовлены и листы для принесения присяги. Русские ослы чтут еще присягу, особенно данную торжественно!.. Наутро, раньше чем кто-нибудь успел опомниться, прежде чем горячие сумасброды, недовольные головы могли что-либо затеять, – вся столица пошла в храмы присягать. И войска! И правительство до последнего чиновника! Как будто и не заметили, что чужой, всем ненавистный Бирон стал их господином на целых семнадцать лет! Ха-ха-ха! Дивлюсь, как не явилось больше заговорщиков, чем эта кучка недовольных, жалкая горсть людей, которую через два-три дня я велю всенародно казнить, колесовать, четвертовать, чтобы задать острастку другим… А уцелевших, с Остерманом во главе, пошлю ловить соболей нам на шубу. Ха-ха-ха!.. Пусть там плодятся и множатся мои враги, населяя мерзлые тундры! Гвардия вся недовольна? Знаю. Из Курляндии мы приведем рослых мужиков, наших мызников… Они будут нам лучшая защита. А русских бунтарей-бездельников, завзятых дворянчиков… их мы повесим! Из гвардейских солдат – переведем офицерами в армию, подальше от столицы! Ха-ха-ха!.. И будем тогда спать спокойно, не запирая на ночь все двери в собственной опочивальне. Ловко! Ха-ха-ха!.. Да не спи ты! Слушай, когда я говорю!

– Где спать… Это интересно… И правда придумано умно… Я слушаю…

– Слушай! Бирона-фаворита упрекали, что он завел безумную роскошь при русском дворе и в кругу здешней знати. Но надо же мне было развлекать и тешить вечно тоскующую, почти больную душой, государыню. Ее не стало – п р а в и т е л ь империи Бирон запретил носить материи дороже четырех рублей за аршин! Пришла пора бережливости, разумного сбережения народных грошей. Слушай дальше. Анне я посоветовал собрать с народа недоимки сразу за пятнадцать лет, хотя бы с мясом пришлось их вырвать у людей. Но у с е б я в хозяйстве завожу совсем иные порядки. Готовится указ о полном прощении недоимок, об уменьшении ежегодного налога на обнищалых крестьян… Так начинает свою работу п р а в и т е л ь Бирон. Что? Это также твой дурацкий С л у ч а й?! Конечно, бунтовщиков, недовольных ждет нещадная казнь. Но все, кто з а Б и р о н а, те будут осыпаны милостями и почетом. Простая штука. Повсюду насажаю своих людей. Войско – одарю, одену с иголочки. Буду кормить лучше, чем моих любимых псов! Если не хватит казны – свои деньги потрачу, не пожалею на это. Пущу глубоко корни по всей земле… Тогда посмотрим, кто посмеет восстать на Бирона здесь или даже за гранью его нового ц а р с т в а?! Ты слышишь ли, старуха? Понимаете ли, спрашиваю я вас, ваше высочество? А? Спит, как корова! Теперь делай с ней что хочешь – и не проснется, и не услышит! – брезгливо повел плечом Бирон. Вылив последние капли из бутылки, он с досадой отставил почти пустой бокал.

– И тут – сухо! Ну, значит, пора ложиться… Правда, теперь лишь чувствую, как я устал! – вытягиваясь на постели, бормотал сам с собою охмелевший честолюбец. – Но и было же выпито нынче… Душно здесь. Потушу свечи… Не загорелось бы что…

Неохотно поднявшись, он потушил все огни, кроме фонарика, висящего посреди покоя, снова лег и сладко потянулся, бормоча:

– Основатель династии… Яган Эрнст Бирон – всероссийский импе…

Бормотанье смолкло… К тихому, сочному посапыванью спящей сладко герцогини присоединился громкий, порывистый храп герцога курляндского, императора всея России в его пьяных грезах и мечтах.

Сначала сон его был спокоен. Но скоро голова спящего задвигалась на подушке. Губы раскрылись… Спящее, переполненное кровью, багровое лицо приняло не то испуганное, не то страдальческое выражение.