Леонид Истомин - Где натайский император?

Людской гул и испуганные детские глаза. Что стало с главной городской площадью, по которой вели губернатора? Она была оживлена, как поле боя, где сражение уже подходит к концу, победители уносят трофеи, но проигравшие ещё пытаются восстановить справедливость. Нет, не удастся маленькому ребёнку слезами подкупить гордого воина, и рёв женщин не поможет разбудить жалость в жёстком теле посла. Мужская брань вместо барабанной дроби провожала грабителей до самой границы угодий. Ничего не смогли сделать натайцы.

В мае 1370 года честного губернатора на правом суде приговорили к смертной казни за кражу императорского корабля. «Так он же его продал и дал нам школу!» – негодовали натайцы из Эм Кама. Но кто их станет слушать? От лица императора все гонцы несли народу весть о наглом присвоении чужих денег, о беззаконии в отдаленном Эм Каме и о его коварном правителе. Подданные императора нагло клеветали на честного губернатора целую неделю, а после объявили о казни. Весь необхватный Натай собрался в одном торжественном месте, где когда-то глупо погиб толстый объявитель. Только теперь публика смотрела не на балкон, где должен был сидеть император и его приближённые, а на обрубок дерева посередине. Приговорённого уже вывели на место казни, а верховный правитель так и не показался на балконе. Где же натайский император? Потупив взор, почесав нос и бровь, поправив халат, постояв на левой ноге, постояв на правой ноге, новый объявитель приказал начинать казнь. Палач и жертва дрогнули. Голову в мешок, голову на плаху, голову с плеч. Красная кровь, тяжый топор, вонючий пот. Громкий визг, поголовный обморок и долгий плачь. Честный губернатор был казнён.

Не успело всё утихнуть после казни, как тут же начались восстания. Натайский народец с далёкой земли поднял знамя свободы и двинулся в сторону недавно побеленной администрации. Чёрные головы и красные флаги окружили здание и его обитателей. Они кричали, они требовали прислать им нового начальника. Дрожащие и забитые в угол работники администрации сообщили в столицу о требовании народа, и через пару дней император прислал им губернатора. Ободрённые новостью люди ожидали от нового начальника той же отзывчивости и преданности бывшего губернатора, но они были так наивны. Императорский губернатор, лихо спрыгнув с лошади, побежал к подмосткам, чтобы как можно скорее произвести впечатление на своих подчинённых. Натайский народ нетерпеливо замер, а разгорячённый быстрой ездой начальник, набрав в грудь воздуха, произнёс нечто. Это «нечто» не с первого раза уложилось в головах публики. Много чудачеств они повидали: начальничий кутёж, начальничий делёж, начальничье обжорство. Но что они услышали? Начальничий бред. Новый губернатор сразу решил объявить о реформах, которые он собирается провести теперь уже в своем Эм Каме. Первым его решением было изменить красивейшее древнее название города на его имя, то ли арабское, то ли греческое, но, главное, даже не натайское. Удивлённые люди, как по велению высших сил, вытянули шеи вверх, а головы вперёд. Новый губернатор воспринял этот жест как простое гражданское любопытство и взбодрённый продолжил перечислять воображаемые реформы. Следующим шагом он объявил запрет на слишком длинные халаты, потому что кто-то может наступить на полы и случайно порвать их. Затем он высказался о современных сказках, которые родители читают детям на ночь: сказал, что их нужно немедленно подкорректировать, так как некоторые персонажи детских историй не соответствуют общепринятому представлению о герое. Но и это ещё не все! Не жалея и без того несчастных натайцев, новый губернатор приказал больше не упоминать имя честного губернатора: он считал, что это заставляет людей застывать в прошлом . Дрожащие руки народа невольно поднимались вверх. «Сдаюсь!» – кричали эти глаза и руки. Натайцы были так подавлены, не все смогли дослушать до конца сумасшедшую речь. Женщины в первых рядах не могли успокоить плачущих детей, а обрадованный вниманием губернатор стоял грудью вперёд и, блестя зубами, улыбался вытянутым от изумления лицам. Несчастные старики, уже не надеясь ни на что, уносили свои потрёпанные душонки с площади. Кто-то даже помер.

Теперь весь Натай заговорил о далёких землях Эм Кама. День за днём там поднимались флаги и проходили марши только с одним искренним желанием: снять нового губернатора с должности. Карикатурные портреты глупого начальника перестали быть подпольной тайной. Теперь на каждом доме вместо росписи красовалось лицо человека, который хотел запретить родителям читать сказки детям и носить халаты с длинными полами. Мальчишки разносили листовки с изображением подмигивающего честного губернатора и цитатой о вере в лучшее. Дети рисовали их сами, желая подбодрить взрослых, пока те выходили днём и ночью к администрации и стояли с тяжёлыми флагами, вышитыми пожилыми людьми. Протесты пылали всё сильнее и сильнее, как пожар в сухом лесу без дождей. Жители Эм Кама уже давно забросили работу на пашнях, угодья заросли сорняками, а урожай доели дикие звери. Они больше не платили налоги и не вели торговлю. В то время как отчаянные натайцы в домике честного губернатора продумывали новый день протеста, новый начальник в ужасе наблюдал из своего окошка за событиями на землях, которые рекомендовали ему как «тихие» и «умиротворенные». Нет, он понимал, что ему не сбежать от их гнева. Новый губернатор про себя проклинал натайский народ, реформы, всю империю и её императора. Послы сперва пытались проехать к губернатору, но чуткие жители выгоняли их с требованием донести верховному правителю о восстаниях и просьбах народа. Гонцы кивали и убегали прочь, вот только никогда не возвращались они с вестями, а натайцы всё ждали и бастовали. Где же натайский император?