Илья Земцов - Возврата к старому не будет

– Ты тоже с Лесуново? – перебил его Сафронов.

– Да, – ответил шофер. – Семья живет в Лесуново, а я работаю в городе Павлово в автохозяйстве. Очень неудобно, по неделе, а иногда и по две не бываю дома.

– А ты знаешь этих женщин? – спросил Сафронов.

– Как не знать, – ответил шофер.

– На всякий случай я запишу их фамилии, имена и отчества, – сказал Сафронов и вытащил из кармана пальто блокнот. На выручку шоферу пришел Зимин. Он посмотрел в глаза Сафронову и чуть слышно сказал:

– Зачем, Николай Михайлович? Не надо писать. Это дело милиции, а не наше с тобой.

Шофер с благодарностью посмотрел за Зимина и из болтуна превратился в молчуна. Он больше не сказал ни одного лишнего слова, только коротко отвечал на заданные вопросы.

На болоте у караванов торфа стояли два экскаватора, а у вагончика, где днем находился учетчик, а сейчас сторож, были четыре бульдозера.

Сафронов вылез из кабины, навстречу ему вышла сторож тетя Маша, как ее все звали. Он спросил у нее:

– Давно кончили работать?

– Около часа назад, – ответила она.

– Ульян Александрович, почему рано бросили работать?

– Как рано, – ответил Зимин. – Начало работы в семь, конец в три, работают без обеда, а кончили работу в пять. Мне кажется, большая переработка.

Сафронов не спеша сел в кабину и спросил:

– Сейчас куда поедем?

– Не знаю, Николай Михайлович, на ваше усмотрение, – ответил Зимин. Он лукаво посмотрел на шофера. – Иван обещал подвезти нас в поселок, где контора участка, или поедем в Лесуново.

– Что у тебя в поселке? – спросил Сафронов.

– Поедем – увидишь, – ответил Зимин. – Контора, мастерская, правда, примитивная деревянная, однако в люди редко ходим, все сами делаем. Ремонтируем трактора и все торфодобывающие и мелиоративные машины.

– Я не об этом, – сказал Сафронов. – Ты же там не живешь?

– Почему не живу? – возразил Зимин. – Зимой, как и Иван, – Зимин поглядел на задумчивого шофера, – дома не бываю по неделе. У меня там комната, две кровати. Имеется и комната для приезжих, где стоят четыре кровати.

– Надо где-то пообедать и заодно поужинать, – сказал Сафронов. – Сегодня целый день заседали, усердное начальство про еду забыло. Не могли организовать даже буфета.

– Что-нибудь сообразим, – ответил Зимин. – Хлеб и картошка там есть, а остальное найдем.

– Поедемте ко мне, – сказал Иван. – У меня дом большой, места хватит. Продукты все есть: мясо, молоко, огурцы, капуста, грибы и ягоды. У нас в деревне все свое, мы ничего не покупаем.

Лицо Сафронова оживилось. Он, обращаясь к Зимину, с улыбкой сказал:

– Давай примем предложение Ивана. До нельзя холостяцкая жизнь надоела. Один вечер побыть в обстановке семьи, хотя и чужой, – это отдых.

– Воля ваша, Николай Михайлович, – ответил Зимин. – Но мне обязательно надо побывать в поселке. Может быть, из Богородска приехали за экскаватором и сейчас через каждые пять минут звонят жене, спрашивают меня, дома или нет.

– Ну что, давай заедем в поселок, узнаем и там решим, – ответил Сафронов.

Иван открыл дверку кабины и, обращаясь к женщинам, сидевшим в кузове, крикнул:

– Ей вы, клуши, живы или нет?

Послышались хохот и ответ:

– Живы!

Он с силой захлопнул дверку, нажал на акселератор, старушка-машина взревела, как ракета при старте, и громыхая понеслась по хорошо накатанной дороге, покрытой слоем черной массы торфа.

Остановились у сторожевой будки. Зимин забежал внутрь и через минуту вышел. Стоявшему у автомашины Сафронову сказал:

– Не приехали.

– А все-таки какое прекрасное место у вас здесь, – сказал Сафронов. – Садись, поехали к Ивану.

Зимину не хотелось ехать в Лесуново, ночевать где-то в чужой семье. Отказаться почти при первом знакомстве с Сафроновым от его предложения было неудобно, да и опасно. Сафронов как секретарь райкома по сельскому хозяйству мог сформировать о нем любое мнение у Чистова и Бойцова. Поэтому Зимин принужденно улыбнулся, сказал:

– Ну что, поехали.

Поселок, как его называли, Лесуны или поселок Лесуновского торфопредприятия был расположен в сосновом бору. Громадные двухсотлетние сосны с раскидистыми кронами одиночками стояли около домов, бараков и на всей территории. Со всех сторон поселок окружал сосновый бор. Площади были всхолмленные, с большими котлованами и возвышениями карстового происхождения. В километре от поселка находилось большое озеро Токмарево. Оно одной стороной упиралось в сосновый бор. Процесс заболачивания на озере шел давно и активно. Его берега далеко отступили от бора, превратились в трясины, поросшие чахлой сосной и березой. Основная часть озера обмелела, лишь середина была глубокая. Как утверждали рыбаки, глубина достигала более полкилометра. Рыба водилась речная и озерная, озеро непересыхающим источником соединялось с рекой Сережей. Из реки в озеро свободно заходила рыба и выходила обратно. Беда в том, что этот исток рыбаками ежегодно перегораживался, они ставили морды и крылены. В озере вода была прозрачная, чистая, торфом не пахла.