Светлана Лыжина - Любимый ученик Мехмед

— Ты вчера сказал, что мои учителя, наверное, не слишком умные, поэтому не могут объяснить мне, зачем нужно учиться.

— Да, я так сказал, — кивнул грек.

— Тогда объясни, зачем мне нужно учить греческий.

Дискуссия обещала стать приятной. Учитель поймал себя на том, что рад предстоящему разговору и даже любуется собеседником. Андреас обратил внимание, что сегодня на принце зелёный кафтан, а не жёлтый, из-за чего брови и ресницы мальчика показались ещё рыжее, чем вчера, а глаза приобрели изумрудный оттенок — очень красивый.

Андреас размышлял об этих глазах, когда принц повторил свой вопрос:

— Зачем мне греческий?

Мальчик говорил без всякой издёвки. Ему явно хотелось согласиться с учителем, однако учителю всё-таки следовало потратить время и силы на убеждение. Потому-то Андреас и начал дискуссию с вопроса:

— А если бы я сказал, что учить греческий тебе не нужно, ты бы поверил?

Мехмед задумался лишь на мгновение, после чего весело улыбнулся:

— Нет, не поверил бы.

— Значит, ты уверен, что греческий тебе необходим.

— Мой отец не знает греческого, и хорошо живёт, — возразил принц.

— Однако твой отец хочет, чтобы ты изучал этот язык, — напомнил Андреас. — Значит, видит в нём пользу. А ты веришь своему отцу?

— Да, но этого мало, — сказал Мехмед.

— Мало?

— Да, — кивнул наследник престола и, наконец, сформулировал. — Мне мало верить, потому что я хочу понимать. Умом.

— Умом? — переспросил молодой грек. — Значит, ты по-прежнему веришь моим вчерашним словам о том, что умён?

Мехмед снова улыбнулся и сказал:

— Учитель, я хочу, чтобы ты меня не уверил, а убедил, но ты всё повторяешь: «Веришь? Веришь?»

— Что ж, — Андреас кивнул. — Тогда, думаю, ты согласишься, что греческий нужен тебе затем, чтобы ты, принц Мехмед, когда станешь правителем, мог лучше понять своих подданных-греков.

— И тебя? — чуть смутившись, спросил принц.

— И меня, — мягко произнёс учитель, ведь слова «и тебя» прозвучали в устах мальчика по-особенному. «Его сердце не закрылось, а наоборот — раскрылось для меня ещё больше», — с радостью подумал Андреас. Ему вдруг показалось, что Мехмед не хочет больше никаких доводов и согласен начать обучение, однако принц всё же продолжал спорить. Возможно из простого упрямства:

— Учитель, но ведь ты умеешь говорить по-турецки. Мы с тобой поймём друг друга, — сказал ученик.

— А как же другие греки? К примеру, те, которые живут вне Турции. Они не знают турецкую речь, но среди них есть очень умные люди, интересные собеседники, которые через беседу покажут тебе мир с новой, непривычной стороны.

Принц слушал без особого воодушевления, поэтому Андреас поспешно добавил:

— Наверное, сейчас для тебя это не очень ценно, ведь ты начал учиться не так давно, и тебе всё ново, но со временем, когда тебе покажется, что ничего по-настоящему нового уже не осталось, то приятно будет встретить человека, который говорит тебе такое, о чём ты прежде не слышал и не задумывался.

— А толмачи на что? — продолжал возражать Мехмед.

— Если пользоваться услугами толмача, то доверительный разговор не получится, — заметил учитель. — Собеседник будет не так откровенен, как мог бы. И не откроет тебе всего, что мог бы открыть.

Мехмед погрузился в размышления, а затем произнёс:

— Люди всегда скрытные. Бывает, я задаю вопрос, а они врут, что не знают ответа.

— Врут? — не понял Андреас. — Зачем им это?

— Они думают, что мне не надо знать. Поэтому врут, говоря, что сами тоже не знают.

Теперь стало ясно, откуда у ученика такие мысли. «Когда ребёнок задаёт взрослым неудобные вопросы, то взрослые обычно отмахиваются», — подумал молодой грек, а Мехмед меж тем продолжал:

— Мой прежний учитель греческого тоже врал мне. Я думаю, что греки, про которых ты говоришь, будут врать так же, если решат, что мне не надо знать то, что они могут рассказать, — он гордо вскинул голову. — Но тогда я уже стану султаном. И если захочу, чтобы они сказали правду, то заставлю. Есть способы, и не надо учить греческий язык.

Несомненно, ученик говорил о пытках, и Андреас мысленно содрогнулся от такой кровожадности, но внешне остался спокойным и продолжал убеждать:

— Обычно собеседник отказывается отвечать, когда не надеется, что ты его поймёшь. Если ты будешь говорить с ним на его языке, это будет способствовать доверию. Собеседник решит, что ты готов понять, и откроется тебе.

Принц снова задумался:

— Как в тайных переговорах между государствами?