Валерия Саенко - Несломленная

– О, Дева Мария! – воскликнула перепуганная тетушка.– Спаси нас! Девочка моя, у меня плохое предчувствие! Что на этот раз задумал граф де Легра́н?!

Мадам де Бон упала на колени и начала судорожно молиться.

Беатрис задумалась. Она скрестила руки на груди и несколько раз прошлась по комнате. Все услышанное герцогиня не могла собрать в единую, понятную для нее картину. Пока она боялась одного: отец, ослепленный фальшивой дружбой графа де Легра́на, никогда не увидит в нем своего врага.

– Мадам Полин, давайте решим, куда мы можем спрятать нашего спасителя до завтрашнего утра, – обратилась Беатрис к мадам де Бон.– Если его увидит отец, то нам всем не поздоровится. Он и слушать не будет этого беднягу, приняв его за сумасшедшего!

Пожилая дама, молча, кивнула и указала на стену с гобеленами. Молодая герцогиня улыбнулась находчивости своей тетушки и подошла к стене. Несколько движений – и перед девушкой открылась тщательно спрятанная дверь: небольшим коридором, соединявшим эту комнату и кухню, раньше охотно пользовалась маленькая мадемуазель де Рувруа́, когда хотела незаметно от отца прошмыгнуть на улицу.

– Осторожнее! – обеспокоенно шепнула мадам де Бон новому знакомому.– Вот так, аккуратно! Дева Мария, пресвятые мученики, что же ждет нас?

Она взяла мужчину под руку и повела по коридору, в котором пахло сыростью и горящими свечами. Ей было жаль торговца, так благородно поступившего. Он стал случайным свидетелем разговора о заговоре и даже мог лишиться собственной жизни.

В эту ночь Беатрис не сомкнула глаз. Сотни мыслей не давали ей заснуть. Кто эти люди? Что они хотят? Как уберечь свою семью от неминуемой опасности? И почему граф де Легра́н так их ненавидит?

Ей доводилось видеться с ним всего несколько раз, эти встречи были еще в самом детстве, и почти не отложились в памяти. Рассказанную мадам де Бон страшную историю про смерть мамы Беатрис запомнила почти дословно. Возможно, и в этот раз визит графа не принесет с собой ничего хорошего.

Запели первые петухи. Разгорающийся закат разделил небо на две половины, солнце, желто-оранжевым пятном, медленно выкатывалось из-за горизонта. Молодая герцогиня, измученная думами, ненадолго уснула.

В девять часов утра мадам де Бон тихонько вошла в комнату девушки. Она принесла воды и немного ароматических масел, чтобы привести в чувство Беатрис, у которой открылась мигрень после такой напряженной ночи.

– Тетушка, что там Франсуа? Как он? – еле слышно спросила мадемуазель де Рувруа.– Вы принесли ему питье и еду?

– Надеюсь, его здоровье пойдет на поправку, мадемуазель! – улыбнулась мадам Полин.– Я перевязала ему рану, дала чистую одежду. Он покинул нас сегодня утром, девочка моя.

Беатрис подняла глаза на свою няньку. Нервозность и резкие движения пожилой дамы выдавали ее волнение и тревогу. Она несколько раз чуть не опрокинула серебряную чашу с водой, рассеяно перебирала шнуровку корсета, пытаясь его затянуть и правильно завязать.

– Что-то случилось, мадам Полин? – встревожилась девушка. – Вы сегодня выглядите очень озабоченной! Излейте мне свою, душу, милая тетушка, и вам всенепременно станет легче!

– Мадемуазель Беатрис, я случайно услышала разговор вашего отца и какого-то незнакомого господина, – взволнованно прошептала нянька.– Я не поняла всего… Но, кажется, граф де Легра́н опять что-то задумал.

Мадам Полин залилась горючими слезами прежде, чем девушка смогла что-то понять.

– Голубушка ты моя, – причитала убитая горем пожилая дама, – Сведет тебя в могилу этот проходимец! Навлекли мы на свои головы беду!

– Достаточно! – резко оборвала Беатрис свою плачущую навзрыд тетушку.– Моя мать уже стала жертвой семьи де Легра́н, нужно не допустить, чтобы эта история повторилась со мной!

Беатрис окончила утренний туалет, припудрив свое личико сильнее, чем когда-либо, взглянула на свое отражение в зеркале и, поправив оборки на рукавах, вышла из покоев в большую залу, где уже был подан завтрак.

– А вот и моя доченька! – обрадовался Филипп, приветствуя Беатрис.– Как спалось тебе, моя пташка?

– Отлично, отец! – солгала девушка.– Ночь была чудесной! После вчерашней ярмарки усталость сковала меня, и я быстро уснула!

Беатрис опустила свои чуть покрасневшие глаза: самочувствие оставляло желать лучшего, и девушка не хотела, чтобы отец о чем-либо догадался.

– Мадам Полин, – вдруг обратился герцог к пожилой гувернантке.– Не слышали ли вы какого-нибудь подозрительного шума сегодня ночью?