Айрат Сулейманов - Бузовьязы. Люди и судьбы. Книга первая

Так, население края приняло участие в Крестьянской войне 1773-1775 годов под руководством Емельяна Пугачева – самом мощном вооруженном выступлении трудовых масс феодальной России против режима крепостнической эксплуатации и политического бесправия. Наш земляк Канзафар Усаев был бригадиром в армии Пугачева.

С самого детства я слышал из уст своих земляков это громкое имя – Канзафар Усаев. Его нам очень часто упоминали все школьные преподаватели, и не только литературы или истории, коим по долгу своему это было необходимо. Учителя физики, математики при любом случае называли его – боевого командира Крестьянской войны, которую царские прислужники неласково окрестили "пугачевщиной".

Прошедшие века, отшумевшие эпохи конкретно определили место и роль всех сподвижников Емельяна Пугачева, в том числе и самого народного царя. До поры до времени все мы, бузовьязовцы, гордились, что Канзафар Усаев – наш земляк. По сути, никаких сомнений в этом не было, ибо по многим литературным источникам оно так и значилось: Бузовьязы – родина Канзафара Усаева. намного позднее, изучая архивные документы, я узнал, что пугачевский полковник был родом из деревни Чекмагушево бывшей Уфимской губернии, и родился он задолго до Крестьянской войны – в 1738 году. Когда ему исполнилось 19 лет, юноша почему-то переселяется в село Бузовьязы. Там становится муллой, а позднее – сотником. Этот факт говорит сам за себя. Значит Канзафар Усаев – молодой мулла – был грамотен. Он хорошо знал руский и татарский языки, ибо на них писал свои воззвания к народу. Как мулла должен был владеть и арабским языком.

Когда возгорелись первые костры пугачевского движения, село, занимающее чрезвычайно удобное место вдоль оживленной дороги, привлекало к себе и восставший люд, и царские карательные отряды. Тем более что в селе уже тогда работали кузницы, на удобных речках стояло несколько мельниц, на лугах паслись тучные стада скота.

По указу оренбургского губернатора И. Рейнсдорпа, многих мишар из Бузовьязов направили на Стерлитамакскую пристань.

Со всех концов обширного башкирского края туда, на бельские раздолья, стекались конники и пешие лучники. Здесь, в Стерлитамаке, из их числа формировались отряды для подавления народа, восставшего супротив престольной императрицы Екатерины II . Самые отчаянные и знающие все беды своего края командиры отрядов (такие, как Салават Юлаев, Кинзя Арсланов, Канзафар Усаев) ушли к Пугачеву – царю-спасителю. Шестеро мишарей вместе со старшиной Ягафаром Кучумовым и сотником Канзафаром Усаевым бежали, не доходя Стерлитамака, из царских войск. Бежали они с мыслью о присоединении к Пугачеву, повстанческая армия которого базировалась в станице Берды под Оренбургом.

Под покровом ночи этот отряд численностью в восемь человек, но на хороших скаковых лошадях, при саблях и при двух огнестрельных ружьях, выбрался в укромные места. По дороге со стороны Уфы в сторону Стерлитамака кто на рысаках, кто пешим строем текли колонны башкир, татар, мишарей – всех их сгоняли в одно место, чтобы вскорости влить в основные части карательных войск.

Канзафару было тогда 35 лет. По тем временам это весьма солидный возраст. Старшина Кучумов и Канзафар Усаев, спешась с лошадей, на коротком привале сговариваются отыскать среди идущих своих односельчан и друзей, готовых вместе с ними идти к Пугачеву. Они вдвоем – люди бывалые – хорошо понимали, что там, под Оренбургом, их примут тепло и ласково, коль придут они туда не с пустыми руками, а с хорошим "подарком" в виде роты-другой кавалеристов. Так оно и случилось: из-под Стерлитамака вблизи деревни Березовка ни выходили на большой тракт отрядом в сто сабель, а, проехав путь и остановившись у стен станицы Берды, их, перевербованных, насчитывалось уже более двухсот всадников.

Естественно, Пугачев встретил Канзафара Усаева восторженно. Передохнув после утомительного марш-броска, конники Канзафара принимают активное участие в столкновениях с царскими войсками у стен столицы края – Оренбурга.

Уже в самом начале Крестьянской войны 1773-75 годов донской казак Емельян Пугачев понял, что без местного населения – башкир, татар, мишарей, мордвы, чувашей – приток в народную армию будет не столь значительным, как следовало бы. Восстание яицких казаков быстро превратилось во всенародную войну не с Россией, а с царским престолом, с засильем чиновничьего деспотизма, за ликвидацию феодальных порядков в стране.