Лариса Карпова - Кувшинки в снегу

Но вот в чём он был совершенно уверен, так это в том, что сам по себе он никому не нужен. Ни одна женщина никогда не признавалась ему в любви, их отпугивал его мрачный вид и тяжёлый взгляд, да он и сам понимал, что он отнюдь не златокудрый красавец, умеющий ухаживать и говорить красивые слова. А после того, как он убил жену, которая, в сущности, была виновата лишь в том, что не любила его, Михаилу пришлось взглянуть правде в глаза, вряд ли найдётся женщина, которая полюбит его просто так. Конечно, находились женщины, желавшие разделить с ним постель в расчёте на княжескую благодарность. Михаил дарил им золотые монеты, украшения или ткани. И только видя, как вспыхивают их глаза при виде подарка, всякий раз с горечью убеждался, что ни у одной они не вспыхнули так при виде самого князя. Вот и Мария пытается залезть в его постель, рассчитывая на его щедрость. Михаил видел, каким жадным взглядом она осматривала сундуки в его новой светлице в дружинной избе. Может, и княгиней рассчитывает стать, только ему самому всё это осточертело, и больше он не намерен повторять опыт с женитьбой, чтобы потом снова застать жену в сарае с каким-нибудь красавчиком, гуляющую от нелюбимого мужа. Нет уж, хватит, больше он подобной ошибки не совершит. Так что незачем ему искать девушку, не на что ему рассчитывать, а может, она уже чья-то жена или возлюбленная, значит, незачем и допускать какие-либо мысли и надежды. Пусть она останется просто светлым воспоминанием. Михаилом вновь овладело обычное мрачное настроение, и он начал подгонять едущих впереди Захара и Никиту.

К вечеру они доехали до Троицкого городища. Солнце опускалось за горизонт, окрашивая весь мир оттенками красного: розовой лентой струилась Колва, семь холмов, на которых стояло городище, казались алыми, а потемневшее от старости дерево ограды селения стало бордовым. Островки ухоженных полей оттеснили лес далеко от холмов, и поэтому вид городища оказался довольно величественным. Михаил долго рассматривал открывшуюся ему картину, а потом произнёс: «А неплохое место для укрепления!»

Дружинники загалдели, переговариваясь, им тоже понравилось это место, а потом поскакали вслед за князем к воротам ограды. После довольно долгих переговоров и объяснений, кто они такие и зачем пожаловали, ворота все же открыли и провели их в избу к старейшине.

Старейшина оказался седым старцем с проницательными и умными глазами. Он внимательно следил за тем, как его гости поели и начали расходиться на отведённые им для сна места. И только когда они с Михаилом остались наедине, спросил:

– Зачем вы явились на наши земли?

– Мы ведь люди подневольные, – пожал плечами Михаил, – послал Великий князь, вот и пошли.

– Ну-ну! – Старик кивнул.

– Вам ведь тоже выгодно наше присутствие, умелые и сильные воины ещё никогда не были лишними, а тут, говорят, разбойнички хана Асыки балуют?

– Так-то оно так, – вздохнул старейшина, – защита нам не помешает, только ведь у защитников свои цели могут быть, с нашими не совпадающие… – Он взглянул Михаилу в глаза. – Чего вы хотите? – раздался его прямой вопрос.

– Выжить! – так же прямо ответил Михаил.

Ответ старику явно понравился. Он улыбнулся и похлопал Михаила по плечу.

– Ну, тогда нам по пути, сынок. А разбойнички ханские нынче явятся. Они ведь бестии хитрые, вот уже два года не нападали, дают, черти, жирок нарастить да запасов подкопить, чтоб потом разом стряхнуть с нас поболее. Мы вот каждое лето за рекой сторожевых ставим, да не всегда им нас упредить удаётся, иногда смерть их быстрее настигает.

– Батя! – Михаил не знал, как подступиться к интересующей его теме. – Как ты смотришь на то, что мы здесь настоящую крепость построим?

– Потеснить старика хочешь? – старейшина хитро прищурился. – Да ладно, давно пора дела в другие руки передавать, староват я, как и городище наше, только вот с сынками моими посоветоваться надо, они на это своё мнение иметь могут. Но и они в одиночку добрую оборону организовать не смогут, слишком многих ребят мы два года назад потеряли, а новые воины ещё не наросли. Да и какие мы Московскому княжеству противники!? Мы с тобой, князь, к этому вопросу ещё вернёмся, а сейчас иди почивай, утро-то, оно вечера мудренее!

Старик тяжело поднялся, и Михаил, проводив его взглядом, тоже пошёл укладываться спать. Хитёр старик: не хочется ему власть передавать, но и открытого неповиновения не выказывает, хочет, чтобы и волки сыты, и овцы целы, Михаил хмыкнул – посмотрим, что у старика получится.