Герцель Давыдов - Мариадон и Македа

Держа в руках кольцо Македы, Соломон не знал, как реагировать, поскольку любые его слова, вызывали гневную реакцию царицы. Он решил промолчать, чтобы дождаться более подходящего момента для разговора. Царица собиралась обрушить на властителя очередную порцию критики, когда в разговор вмешался Мариадон:

— Сейчас не время спорить. Здесь много волков, и нам нужно поскорее разжечь огонь или найти убежище, пока стражники отыщут нас.

Как только Мариадон произнес это, из-за дерева показался волк. Царь сразу же спрятался за спину истекающего кровью военачальника.

— Вызови Ашмедая, — посоветовал владыка.

Мариадон, взяв в руки лежавшую на полу крепкую сухую ветку, вполголоса сказал:

— Это невозможно, поскольку ковчег должен находиться рядом, а сейчас он в Урушалемском храме. Даже если бы он был здесь, я бы все равно не стал прибегать лишний раз к помощи Ашмедая. Постараюсь справиться собственными силами.

Прикрыв собой обоих, военачальник схватился за ветку обеими руками, показывая волку, что в случае нападения тот получит отпор.

Решительность военачальника остановила волка, но когда на его зов через некоторое время прибежали еще несколько зверей, царь начал паниковать. Он снова вспомнил о кольце и еще раз предложил Мариадон и Македе отправиться с ним. Военачальник наотрез отказался, сказав, что не желает злоупотреблять подобными магическими артефактами, поскольку это ставит человека в зависимость от призываемых сил, и что справится с опасностью самостоятельно. Но когда государь услышал очередной отказ возвращаться с ним во дворец и от горячо любимой царицы, пришел в неистовство и напомнил ей о долге невесты подчиняться ему. Македа, не желая долго церемониться, ответила, что больше не видит в его лице лидера и своего жениха, поэтому не намерена ему впредь повиноваться. Соломон был полон решимости переубедить царицу, но, заметив за деревьями медленно крадущуюся стаю волков, сказал, что отправляется за подмогой. Он повернул кольцо и в то же мгновенье, вопреки рассказам Македы, снова оказался в шатре, но на этот раз один.

Когда плотное кольцо из восьми волков практически окружило их, Македа спросила тихим голосом:

— Что будем делать? Может, нам стоило воспользоваться предложением Соломона?

Продолжая прикрывать собой Македу, военачальник спокойно произнес:

— Я бывал и в более сложных ситуациях, должны справиться.

Слова Мариадон воодушевили ее. Несмотря на волков, она чувствовала себя в безопасности около военачальника, и если у нее и возникали опасения, то не за свою жизнь, а за жизнь спасителя. Когда волки продолжали сжимать круг вокруг Македы и Мариадона, Юд-Юд уже долетел до Хемсут. Узнав о произошедшем, няня быстро достала из шкатулки госпожи деревянное изображения бога Ремфана и, упав на колени, вознесла ему молитвы о спасении хозяйки.

Волки приближались, и царица, находившаяся за спиной Мариадона, продолжавшего, крепко держа палку, обходить вокруг, дабы волки не осмелились напасть на нее, не знала как помочь отважному военачальнику. Мариадон, продолжая прикрывать девушку, словно очерчивая вокруг царицы маленький круг, показывал волкам, что так просто им до нее не добраться. Военачальник всякими способами хотел избежать стычки, не желая причинять боль животным, поскольку все это расходилось с его жизненными принципами. Македа, видя приближающихся хищников, упала на колени и вознесла молитву богам и предкам о спасении. Волки были уже совсем рядом. Сидящая на коленях Македа с сомкнутыми на груди руками продолжала молиться, а вокруг нее медленно с палкой в руке передвигался Мариадон, внимательно смотря в глаза разъяренным животным. Он пытался внушить им страх, предвещая нелегкое сражение, но хищники, видя, что их соперник ранен и абсолютно один, не думали отступать.

Каждое мгновение в глухом лесу для Мариадона и Македы казалось вечностью, поскольку их жизнь висела на волоске. Волки подобрались совсем близко, но не решались на атаку. Они понимали, что крепко сложенный человек с палкой не станет легкой добычей, а попасть под мощный удар военачальника им совсем не хотелось. Палка уже практически доставала носа тяжело дышащих хищников, и каждый из них ждал, что кто-то другой совершит первый бросок и примет на себя сокрушительный удар военачальника.

Македа, видя обороняющегося в одиночку спасителя, продолжала на коленях взывать к богам. В слезах, подняв руки к небесам, просила только об одном, спасти жизнь военачальнику. Она никогда ранее не встречала такого достойного человека и сожалела только об одном, что он не может быть тем самым избранным, коего она так долго ждала. Даже то, что Юд-Юд выбрал именно его, не позволяло царице сделать подобное заключение, поскольку он не был царских кровей. Она понимала, что ее миссия на земле не выполнена, и это могут быть последние минуты ее жизни. Богиня, томящаяся в человеческом теле, решила не отчаиваться и посвятить эти самые мгновенья мольбам о спасении военачальника, но голос Мариадона прервал ее молитву: