Василий Ян - К «последнему морю»

Точно буря пронеслась по толпе:

– Не слушайте умильного слуги татарского! Уходи отсюда, латынский предатель!

– Не бывать этому! — громко воскликнул тысяцкий Дмитро и повернулся к латынскому монаху-настоятелю. — О какой татарской дружбе ты говоришь, хитроумный отец? Разве татары не обещали нам много раз и мир и дружбу, а мы эту дружбу увидели на развалинах Рязани, и в сожженном Суздале, и на стенах разгромленного Владимира. Если бы мы знали, о чем ты надумал с нами говорить, то мы бы тебя сюда на вече и близко не подпустили. Уходи, отец! Мы с недругами говорим по-своему, по-старинному, с мечом в руке!

– Уходи, латынец! Уходи от нас! — кричали голоса из толпы.

Шум и крики увеличивались.

– Вон его! Откуда он взялся, татарский угодник? — гудело вече.

Воевода Дмитро немного подождал, пока католические монахи сошли с паперти, все ускоряя шаги. Затем Дмитро снова обратился к затихшему вечу:

– Люди киевские! Как нам подобает встретить идущих на нас врагов: с поднятым мечом или преклонив покорно голову?

Высокий чернобородый детина, с виду кузнец, со следами сажи на лице, стоявший на груде бревен, мощным голосом крикнул на всю площадь:

– Дайте слово сказать! И отцы и деды наши перед половцами, черными клобуками и другими ворогами спины не сгибали, а мечами и топорами отгоняли их назад. Сможем ли мы покорно встретить сыроядцев-татар? Да они вытопчут конями наши посевы, порубят сады, сожгут наши хаты и уволокут в плен наших жен и детишек. У нас только один исход: смело бороться за нашу волю, родину и веру православную! Так встретим же недругов, как встречали наши отцы и деды. Не сдадим Киева! Будем биться до последнего, и жены и дети наши будут тоже биться рядом с нами. Не отдадим родной земли!

Все вече бурно шумело, со всех сторон слышались крики:

– Постоим за землю русскую! Берите мечи и топоры!

Воевода поднял руку. Бирючи прокричали:

– Стой тихо, вече киевское! Слушай!

– Люди киевские, запирайте свои дома и все выходите на стены. Пусть каждая улица соберет свою дружину и во главе ее станут уличные старосты.

Дмитро могучим голосом горячо закончил речь:

– Люди киевские! И наши внуки и правнуки будут вспоминать, как в Киеве их деды и прадеды не склонились перед жестоким врагом, а бились до последней капли крови. И потомки наши будут вспоминать нас с любовью и учиться, как нужно защищать родину, отдавая жизнь за нее.

Отовсюду слышались крики:

– Встанем за родную землю! Защитим наших жен и детей! Умрем, но не сдадим Киева!

С этого часа все киевляне без устали продолжали подготовку своего города к защите: и днем и ночью они укрепляли старые стены, поперек улиц делали завал из бревен и камней. К стенам привезли большие котлы, чтобы кипятить воду и смолу.

Люди стекались также из окрестных селений под защиту киевских стен и увеличивали число добровольных бойцов. Вооружались кто чем мог. Оружейники и кузнецы заготовляли воинские доспехи, ковали щиты и мечи, рогатины, секиры, стрелы, а уличные старосты раздавали оружие всем горожанам.

Первое время Бату-хан, поставив свой походный шатер на восточном, левом, берету Днепра, выжидал, пока крепкий лед не скует многоводную реку. Одним утром Бату-хан сидел на меховом ковре перед своей юртой, завернувшись в тигровую шубу. По сторонам его неподвижно застыли главные багатуры. Они видели, как монгольские всадники, обернув копыта коней войлоком, приближались к противоположному берегу и там пускали стрелы в защитников города, толпившихся на стенах. Заметив приближение передового отряда татар, задвигались пешие воины, а русские всадники смело бросились навстречу врагам. На льду начались яростные схватки. Киевляне бились доблестно, поражая короткими копьями, сверкающими прямым мечами или топорами с длинными рукоятками налетающих на них татарских всадников.

Бату-хан спросил своего опытнейшего в воинском деле советника Субудай-багатура, как, по его мнению, нужно дальше повести осаду города.

– Вижу, что и в Кыюве урусов не легко будет покорить! — ответил одноглазый, всегда мрачный старик. — Вспомни, что и Рязань и Ульдемир 50 урусы бешено защищали. Надо послать отряды в обход для нападения на город сразу со всех сторон. Но сперва мы должны сделать широкий пролом где-либо в городской стене.

– Не торопись! Скоро ты увидишь дрожащих послов здесь на коленях с мольбой о пощаде! Разве они не видят, сколько нас? Разве наше войско даже издали не должно внушить им смертельного ужаса? — сказал насмешливо всегда враждующий с Бату-ханом Гуюк-хан. — Не для чего бесполезно проливать священную монгольскую кровь. Надо выжидать и взять город измором.