Юрий Мухин - Крестовый поход на Восток. «Жертвы» Второй мировой

Адъютант Пилсудского капитан М. Лепецкий в своих воспоминаниях описывает такой эпизод:

«Министр Идеи прибыл в сопровождении посла X. Кеннарда и еще двух человек. Министр Бек приехал перед ним. Следовало признать, что оба государственных деятеля своим внешним видом делали честь народам, которые представляли. Однако мы с удовлетворением отмечали, что не обменяли бы Бека на Идена,

Английский министр иностранных дел любил подчеркивать, что был офицером, капитаном. Может быть, поэтому он держался просто и во внешности имел что-то рыцарское. Высокий, худощавый, с коротко подстриженными усами и милой улыбкой, он вызывал симпатию. С особым интересом мы, адъютанты, разглядывали его безукоризненно скроенное представительское обмундирование, а кто-то из бельведерских вахмистров заметил позднее:

– Такой костюмчик как пить дать злотых четыреста» [57].

Тут хорошо показаны и круг интересов польской шляхты и то вожделение, которое представляли для этой шляхты 400 злотых. Но ведь 400 злотых это всего-навсего 87 рублей – то, что оставалось у хорошего трудяги-пленного от зарплаты за два дня работы на советском заводе даже после вычета прожиточного минимума. Еще раз подчеркну – на заводе сталинского СССР.

Еще один эпизод к данной теме. 17 сентября 1939 г. войска Красной Армии перешли границу и вошли на территорию бывшего польского государства. Исполняющий обязанности начальника погранвойск Киевского округа вечером пишет донесение о том, что польская авиация атаковала и пыталась штурмовать территорию СССР (один самолет сбит артиллерией), о том, что одна наша погранзастава по ошибке открыла огонь по своей же кавалерии (один красноармеец убит, трое ранено и ранено две лошади) и т д. Однако в конце донесения он информирует о том, что может стать экономической проблемой (выделено мною): «Население польских сел повсеместно приветствует наши части, оказывая содействие в переправе через реки, продвижению обоза, вплоть до разрушения укреплений поляков. Зарегистрированы попытки группового перехода на нашу сторону с целью свидания с родственниками и покупок разных предметов и продуктов в кооперативах наших погрансел» [58]. Война, кровь, а обыватель ринулся в магазины Советского Союза за покупками.

«Мы никогда так хорошо не жили, как перед войной», – говорили наши старики еще в 70-х. «Мой милый, если б не было войны», – вздыхается в грустной советской песне. Но война была.

И развязал эту войну не Советский Союз.

Накануне Второй мировой войны на западе СССР почти на тысячу километров протянулась граница с тогдашней Польшей. До Первой мировой войны такого государства не существовало (вспомните стихи о советском паспорте В.В. Маяковского: «На польский глядит как афишу «Коза»,/ На польский выпячивает глаза в тупой полицейской слоновости,/ – Откуда, мол, и что за географические новости?»).

Поляки жили на территории трех империй: Российской, Австро-венгерской и Германской. В Первую мировую все эти империи потерпели поражение и государства-победители Англия, Франция и США, объединенные в военный союз (Антанту), в 1918 г. выделили из павших Германии и Австро-Венгрии территории проживания поляков и объединили их с тем куском Польши, который был в составе России и которому большевики предоставили независимость сразу же по приходе к власти. Антанта определила границы «географической новости», и на востоке Польши это была так называемая «линия Керзона», которая проходила там, где сегодня примерно и проходит польская восточная граница. Надо сказать, что поскольку в то время новорожденную Польшу окружали разгромленные империи и их осколки, то Польша, как говорится, не будь дурой, отхватила себе от них гораздо больше территорий, чем ей определила Антанта. Сильно пострадала побежденная Германия, вновь образованные Чехословакия и Литва. У последней Польша отхватила кусок вместе со столицей. Антанта вынуждена была эти захваты признать.

Весной 1920 г., когда РСФСР раздирала гражданская война, Польша практически без боя вошла на Украину и в Белоруссию. Осенью большевики собрали силы и ударили по интервентам, однако в своем революционном романтизме потеряли чувство меры. Только Сталин пытался отрезвить правительство большевиков призывами остановиться на линии Керзона и заключить с поляками мир. Ленин и Троцкий были уверены, что при вхождении в Польшу там вспыхнет пролетарское восстание, и Польша станет социалистической. Может быть, что-нибудь в этом роде со временем и получилось бы, но войсками советского Западного фронта командовал Тухачевский. При подходе Красной Армии к Варшаве, куда поляки стягивали свои отступающие войска, Тухачевский, вместо того, чтобы ударить по ним всеми силами, распылил армии Западного фронта, направив их в расходящихся направлениях.