Серж Арденн - Тайна Тамплиеров

– Вот интересующее вас письмо. Доставлено сегодня утром.

Он не успел еще договорить, как гость взломал печать и впился в ровные ряды строк. Глаза секретаря французского посланника при испанском Дворе, с удивительной быстротой забегали по листу. Не переставая читать, он задал вопрос:

– Кто доставил депешу?

– Какой-то анжуйский дворянин… некий…м-м… де Сигиньяк. С ним ещё двое, тоже анжуйцы…де Ро и де База, кажется так звучат их имена.

Пени оторвался от письма, и встревожено уставился на дона Педро. Наморщив лоб, он ещё какое-то время о чем-то поразмыслив, обратился к хозяину:

– А о господине де Самойле, эти анжуйцы, случаем, не упоминали?

– Нет, ничего похожего.

Всматриваясь в лицо гостя, очевидно, желая понять причину его тревоги, утвердительно кивнул дон Педро. Француз, ощутив на себе пытливый взор, улыбнулся и спокойно произнес:

– Что ж дон Лаэрта, вот пробил и ваш час…

****

В это же самое время, на одной из узких, немноголюдных, извилистых улочек Барселоны, укрывшись в тени монастырской изгороди, прижавшись спинами к её теплой, нагретой солнечными лучами кладке, отдыхали трое молодых мужчин. Их усталые лица, запыленные платья и забрызганные дорожной грязью ботфорты свидетельствовали о долгом и изнурительном путешествии, как нам известно, вызванном определенными обстоятельствами и невзгодами, свалившимися на головы сих юных анжуйцев. Невзирая на безрадостное, как могло показаться со стороны, положение молодых людей, в их сверкающих глазах читалась сдержанная удовлетворенность, присущая людям преодолевшим гряду несчастий и злоключений, достигших, в конечном счете, желаемой цели.

– Ну что ж, господа, вот мы и в Барселоне. А я, с момента нашего отъезда из Анжу, признаться, впервые чувствую себя свободным.

Он, скользнув взглядом, остановил его на двух набитых пистолями кошельках, висевших на собственном поясе. Пистолями, которые были вверены сержанту де Самойлю кардиналом Ришелье, а сейчас, по воле рокового обстоятельства, перешедшими в руки его друзей. После смерти Констана было невозможно даже предположить, для кого или чего предназначались эти средства. И друзья, сочли, что деньги есть ни что иное, как вознаграждение для храбрецов которые достигнут Барселоны, именно поэтому позволили себе попросту разделить их между собой. Этот куш, доставшийся каждому из анжуйцев, дал возможность почувствовать себя, впервые, за время столь продолжительного и переполненного опасностями путешествия, вполне состоятельными людьми.

– Если Его Высокопреосвященство оказывает подобные милости, даруя свободу и деньги каждому, кто ему служит, я готов принять его сторону.

Гийом рассмеялся, но тут-же был вынужден оборвать веселость, наткнувшись на строгий взгляд де Сигиньяка.

– Главное, что нам удалось выполнить приказ кардинала. И последнюю просьбу де Самойля.

Печально произнес Жиль.

– Ну, что ж, предлагаю это отметить!

Намереваясь развеять уныние, предложил Луи.

– О-о! Нет, друзья, только не сейчас. Пройдоха Гаспар поведал мне, что нашел место, где продается прекрасное оружие, из дамасской и толедской стали, и я.

Де База похлопал ладонью по полным кошелькам.

– …не покину Барселоны, не купив себе нового кинжала, взамен тому, что остался в проклятом Лез-Узаж.

– Ну, что ж, любезный де Сигиньяк, придется нам отведать местного вина, а оно слывет весьма отменным, лишившись компании месье де База.

Друзья рассмеялись, ненадолго простившись. Де База отправился в таверну «Кинжал сарацина», где анжуйцы сняли комнаты. Он условился там о встрече с Гаспаром, который вызвался стать провожатым по оружейным лавкам, где шевалье вознамерился подобрать, для себя, что-нибудь подходящее.

Сигиньяк и де Ро отправились на прогулку по городу, в надежде найти харчевню достойную их внимания. Петляя узкими, грязными улицами они вышли на небольшую площадь, которую окружали фасады невысоких домов, что упирались в древнюю церковь Сантос Жуст и Пастор, устремившуюся ввысь единственной колокольней. Анжуйцы огляделись. Вокруг сновали толпы горожан, погруженных в свои повседневные заботы. Двухколесные телеги с разнообразным грузом и без него громыхали по площади. Трудолюбивые мулы и неприхотливые ослики тащили на себе горы всяческой поклажи. Завешенные великолепной дорогой тканью паланкины проплывали мимо любопытствующих дворян.

Вальяжно прогуливаясь, непринужденно беседуя и осматривая здания, нависавшие над площадью, они вдруг наткнулись на двух мужчин, с нескрываемым интересом разглядывавших молодых анжуйцев. Эти двое были одеты по последней парижской моде, чем разительно выделялись из толпы. Их взгляды встретились и это, очевидно, послужило неким сигналом для незнакомцев. Приблизившись, один из «парижан», тот, что был постарше своего товарища, человек благородного вида, обратился к друзьям на французском языке: