Серж Арденн - Тайна Тамплиеров

Оставшись наедине с гостем, Шарлотта сникла, отгородившись от барона стеной горестного безмолвия. Они, молча, позавтракали, ощущая как невидимая опасность, вторглась в безоблачность их отношений. Д,Эстерне, впрочем, не выказывая грусти, а лишь не осмеливаясь заговорить с графиней, встал из-за стола, отвесив изящный поклон.

– Вам следует бежать.

Произнесла она, не отрывая глаз от тарелки. Гость улыбнулся, как будто не было неприятностей, нависших над его головой.

– Я безмерно благодарен за ваше беспокойство, милая графиня, но время невозможно повернуть вспять. То, что случилось, произошло лишь по моей вине, а я не привык отступать перед негодяями, даже столь могущественными. Моя репутация дороже жизни и это все предопределяет.

– И, что же вы намерены предпринять?

– Я отправлюсь в Мелён.

Графиня печально покачала головой.

– Уверяю, даже там вы не сыщите человека, который вам сможет помочь в этом деле. Улыбкой, лишенной всяческих сомнений, д'Эстерне подарил Шарлотте надежду. Она же скрыла свою под веером, которым так умело, пользуются дамы в подобных случаях.

– А с чего вы взяли, что я еду в город в поисках человека, который согласился бы стать моим секундантом?

Удивление завладело графиней.

– Но разве вас способно тревожить, что-то иное?

– Смею заверить.

Шарлотта наморщила лоб, раздумывая над словами гостя, но когда она вновь заговорила, д'Эстерне убедился, что её мысли проистекали только в этом направлении.

– Послушайте, я знала одного человека, который, как мне казалось, не знаком со страхом. К тому же, он давний и непримиримый враг господина де Шиллу.

В свою очередь изумился молодой дворянин.

– Разве подобные ещё существуют под небом Мелёна?

– Этот наверняка единственный, если он еще жив.

– Что ж, исключения лишь подтверждают правила. И кто же он?

– Его имя шевалье де Лавальер, хотя он предпочитал, что бы его называли лейтенантом.

Он зарабатывал на жизнь уроками фехтования, после того как оставил службу в одном из полков армии короля. Его умение заставило отца нанять лейтенанта для обучения моего брата…

Не дав графине договорить, барон удивленно воскликнул:

– У вас есть брат?!

Графиня умолкла. Она опустила голову, стараясь совладать со своими чувствами. Затем вытерев платком глаза, тяжело вздохнула.

– Не заставляйте в присутствии не погребенного отца, говорить о погибшем брате. Моя боль слишком велика, что бы вспоминать того, о ком я не в силах забыть.

– Простите великодушно.

Справившись с нахлынувшими воспоминаниями, она продолжила:

– Этот человек, учитывая его неукротимый нрав и пристрастие к вину не смог долго удержаться в нашем доме, отец выставил его за дверь. Но в моих воспоминаниях он все тот же отважный рыцарь, не знающий компромиссов и ни за, что на свете не шедший на сделку со своей совестью. Он нежно и трепетно относился ко мне, расплачиваясь, не присущей ему нежностью, за мою детскую привязанность. Я напишу письмо, и если вы найдете его, то умоляю, непременно передайте его лейтенанту.

Барон, внимательно выслушал молодую девушку.

– Любопытный месье.

– Обещайте, если разыщете его, передадите письмо.

Она не сводила тревожных глаз с гостя. Д'Эстерне почувствовал, что не в силах отказать сей милой особе проявившей подобное участие в его судьбе.

– Клянусь.

****

Экипаж, что нес де Шиллу по дороге в Бланди-ла-Тур, поравнялся с холмом, на котором виконт, направляясь в Труамбер, сумел разглядеть одинокого всадника. Ярость, поглотившая дворянина после встречи с выказавшей непокорность графиней и наглецом бароном, отступила, уступив место тревоге вызванной непониманием и опасениями в связи с появлением таинственного наблюдателя. Отстранив занавеску, кастелян оторопел, вновь увидев зловещие очертания незнакомца на прежнем месте. Паника охватила виконта.

– Нет, это неспроста.

Прошептал он задумчиво.

Вернувшись, домой, в Бланди-ла-Тур, де Шиллу спешно созвал своих людей. На его зов явились пятеро мужчин, вооруженных шпагами и пистолетами. Их бравый вид не позволял усомниться в профессиональной пригодности сих господ, когда дело касалось врагов посягнувших на покой сюзерена. Виконт нервно шагал по комнате, не удостоив вниманием явившихся на его призыв головорезов. Он никак не мог успокоиться, задавая себе вопросы и пытаясь найти на них ответы. И лишь придя к неутешительному решению, сложившемуся в собственной голове, он, взглянув на собравшихся, но недосчитавшись нескольких, с возмущением спросил: