Эдуард Филатьев - Портрет в черепаховой раме. Книга 1. Покинутая дама

– Ваше Величество, положение в Крыму осложнилось невероятно!

– Чем именно? – спросила Екатерина.

– Наш посланник у крымского хана сообщил о том, что старшие братья хана затевают что-то явно противороссийское.

– Главное, чтобы народ крымский был к нам дружелюбен! – сказала императрица.

– Вот об этом наш посланник Веселицкий и пишет, – вице-канцлер заглянул в бумаги, которые держал в руках, и прочёл. – «Этот народ по корыстолюбию своему в пословицу ввести можно, так как считает, что деньги суть вещи, дела совершающие».

– Деньги, в самом деле, многие дела помогают совершать, – заметила Екатерина. – Все народы так считают. А тем, кто забывает об этом, святые отцы напомнят.

– Велелицкий пишет и об этом. Вот: «Без денег трудно обходиться с ними, особенно с духовными чинами, которые к деньгам более других падки и лакомы».

– Важнее, чтобы крымский хан и знать местная относилась к нам по-дружески. Что Веселицкий об этом говорит?

– Вот: «Хан, все старшины, и большая часть чиновных людей благонамеренны и весьма преданны в нашу сторону, но за духовенство я не ручаюсь, которое разве подарками денежными может быть преклонено».

– Что ж, придётся раскошелиться, доступ к Чёрному морю важнее всего!

В это время в апартаменты Зимнего дворца, в которых располагался фаворит императрицы Александр Ланской, заглянул лейб-медик Джон Роджерсон.

– Добрый день, Александр!

– Здравствуй, Джон!

– Как чувствуем себя?

Ланской на мгновение задумался и сказал:

– Опять начала появляться какая-то непонятная усталость. Если так и дальше будет продолжаться, придётся в отставку уходить.

– Это очень серьёзно! – воскликнул Роджерсон.

– Нет ли у тебя какого-нибудь снадобья, чтобы восстанавливало утраченные силы?

– Есть! Только не каждому оно помогает.

– Ничего страшного! – заверил лейб-медика Ланской. – Приноси! Попробуем!

– Хорошо! В Англии закажу! Будем ждать, когда пришлют!

Вечером того же дня в Ратсхофе, шикарной усадьбе на окраине Дерпта, состоялся бал, устроенный в честь начинавшейся ярмарки. Горели свечи, играла музыка, официанты разносили прохладительные напитки и мороженое.

Гостей встречали генерал-губернатор Лифляндии и хозяин усадьбы.

Офицеров карабинерного полка привёл на празднество барон Мориц фон Поссе, который сразу сказал им:

– Ратсхоф – усадьба барона Карла фон Липхарта, моего тестя.

– Прекрасная усадьба! – ответил Загряжский. – Очаровывает мгновенно!

– Её называют лифляндским Версалем, – добавил Мориц.

– И совершенно напрасно!

– Почему?

– Я бы назвал Версаль французским Ратсхофом! – ответил полковник.

– Спасибо за добрые слова! – поблагодарил Мориц.

Офицеры подошли к генерал-губернатору и к хозяину усадьбы.

– Здравствуйте, господа карабинеры! – поприветствовал их граф Юрий Броун.

Загряжский сказал:

– И вам! – и подал знак офицерам.

Те негромко, но дружно продолжили:

– Желаем здравствовать, ваше высокопревосходительство!

– Здорово у вас получаются приветствия! – воскликнул генерал-губернатор. – А мы в ответ любезно приглашаем вас пожаловать на самый первый бал нашей святочной ярмарки! Отдыхайте, веселитесь и веселите наших дам в полном соответствии с вашим вчерашним обещанием!

Полковник подал знак, и офицеры дружно ответили:

– Будем стараться, ваше высокопревосходительство!

– Разрешите представить вам хозяина нашего сегодняшнего праздника, – продолжил губернатор, – барона Карла фон Липхарта, между прочим, бывшего кавалерийского ротмистра!

Карл Липхарт поклонился офицерам и торжественно произнёс:

– Добрый вечер, господа карабинеры!

Загряжский подал знак, и его сослуживцы произнесли:

– Добрый вечер, господин барон!

– Да, ваши приветствия звучат очень слаженно! – отметил Липхарт.

– Стараемся, господин барон! – дружно ответили офицеры.

– Надеюсь, сегодняшний бал вам понравится, и вы хорошо повеселитесь! – продолжил Карл Липхарт и, повернувшись к своему зятю, сказал. – Мориц, представь нам, пожалуйста, офицеров, так ошеломивших нас вчера своим удивительным приветствием!

– С удовольствием! – ответил фон Поссе. – Господин полковник Иван Загряжский, командир полка!

Загряжский щёлкнул каблуками и наклонил голову в приветствии.

– Господин ротмистр Фёдор Шальнов! – продолжил представление Мориц.